– Ты прямо друг года, – загадочно улыбается Лео.
– В любом случае все в прошлом. Я не шпионю за тобой. Я вообще не хочу тебя видеть! После того как ты исчез, бросил меня, я не желаю иметь с тобой ничего общего.
– Бросил?
Я прикусываю язык.
– Да, друзья так не делают. Я переживала за тебя, ясно?
– Возвращаюсь к вопросу в клинике… – Лео понижает голос, и у меня мурашки бегут по спине: – Эми, у нас с тобой что-то было?
Его взгляд задерживается на моих губах. Лишь на секунду.
– Да что ты заладил? – заикаюсь я. – Нет.
– Хорошо.
– Хорошо? – давлюсь я воздухом.
– Угу, – усмехается он. – Ты не в моем вкусе.
Господи, я даже не знаю: смеяться или плакать.
– Чудесно. Я уже испугалась, что после удара по голове окажусь в твоем вкусе.
Он хмыкает.
– Но глаза у тебя красивые, – подмигивает Лео. – Давно я не встречал человека с гетерохромией.
– А я никогда не встречала человека с таким раздутым самомнением. Высади меня!
– Можно я буду называть тебя Хромик?
Мое сердце останавливается.
– Тогда я буду звать тебя Шакалом.
– Романтично…
– Очень! Высади меня у больницы, пожалуйста. Пойду сделаю рентген мозга. Посмотрю, что у меня в голове, раз я согласилась сесть в твою гребаную машину.
– Я заеду в магазин брата, а потом отвезу тебя в суд, как ты и просила.
– Брата? В смысле к Глебу?
– Именно. Если мы с тобой так замечательно общались, он должен знать, кто ты, верно?
– Почему бы тебе просто не позвонить? Зачем тащить меня к нему?
– У меня свои методы.
– Вот и оставь их при себе! Я попросила выпустить меня. Я не твоя пленница!
– Очень даже моя, – растягивая слова, подмигивает он. – Я же маньяк, забыла? Я тебя похитил.
От его низкого глубокого голоса у меня дыхание перехватывает.
– Почему ты до того спокойно к этому относишься? Я не понимала, как ты живешь, защищая убийц, а теперь все считают убийцей тебя самого. Но ты не только приезжаешь на место преступления, но еще и милуешься с журналистами, которые завтра напишут, какое ты чудовище.
– Мне безразлично, что думаю люди, Эми. Знаешь, что такое свобода слова? Это когда народу дают иллюзию, что он умеет думать и формировать свое мнение, когда на самом деле он повторяет то, что ему внушают. Мозгов у народа нет. Куда укажут, туда и смотрит. Всем нравится считать меня злодеем. Пусть считают. Завтра найдут другого козла отпущения и будут доставать его, а я выдохну. Или не найдут. И будешь носить мне буханки с заточками в тюрьму, ведь ты такая хорошая подруга.
Я молча хлопаю ресницами.
Спокойствие Лео меня поражает. В прошлом году, когда люди осуждали его за защиту известного киллера, все было иначе, ведь большинство поддерживало убийцу. Киллер или серийный маньяк – общество так и не узнало, кто он, – убивал влиятельных людей, но не обычных, а тех, кто совершал преступления и покупал себе свободу. Он вроде героя, который карал безнаказанных господ.
Только вот оказалось, что это был не один человек, а международное тайное общество. Оно создало машины для убийств. Я знаю немногих. Лео. Стелла. И главный экспонат – Ева. Самая жестокая и чокнутая среди них, ведь «Затмение» основательно промыло ей мозги еще в детстве, воспользовавшись ее психологической травмой после изнасилования.
Киллер убил кучу народа. Его прозвали Призрачным дьяволом. Но едва ли люди, кроме тех, кому было чего бояться, считали его злом.
Когда в мире, где чудовища прячутся в стенах дворцов, появляется кто-то, способный истребить чудовищ, этот кто-то становится героем, которым все восхищаются.
