Она вошла, и Хэнк оторвал взгляд от стола. Глаза помощника шерифа удивленно распахнулись, когда он узнал посетительницу, – со дня ее возвращения они не встречались и не разговаривали. Он встал из-за стола, сделал два шага навстречу, потом остановился, и Джульетта увидела в его взгляде ту же смесь волнения и возбуждения, какую испытывала сама, и поняла, что не надо было опасаться этой встречи и не следовало так долго избегать Хэнка. Тот робко протянул руку, словно боялся, что она откажется ее пожать. Казалось, он готов отдернуть ладонь, если этот жест оскорбит Джульетту. Какую бы душевную боль она ему ни причинила, он явно все еще страдал из-за того, что ему пришлось исполнить приказ и послать ее на очистку.
Джульетта пожала руку и обняла Хэнка.
– Простите, – прошептал он дрогнувшим голосом.
– Перестаньте, – ответила Джульетта. Она шагнула назад, разглядывая его плечо. – Это мне следует извиняться. Как ваша рука?
Хэнк сделал плечом круговое движение.
– Все еще на месте. И если вы когда-нибудь посмеете передо мной извиняться, я вас арестую.
– Тогда предлагаю перемирие.
– Хорошо, перемирие, – улыбнулся Хэнк. – Но я хочу сказать…
– …Что вы делали свою работу. А я делала все, что в моих силах. А теперь оставим эту тему.
Он кивнул и уставился на свои ботинки.
– Как обстановка на ваших этажах? – спросила Джульетта. – Лукас сказал, что люди ворчат из-за того, чем я занимаюсь внизу.
– Да, есть недовольные. Но ничего серьезного. Думаю, большинство людей занято налаживанием нормальной жизни. Правда, я слышал кое-какие разговоры. Знаете, сколько мы получили заявлений о переселении отсюда на средние и верхние этажи? Раз в десять больше, чем обычно. Боюсь, люди не хотят находиться поблизости от того, что вы там затеяли.
Джульетта задумчиво пожевала губу.
– Часть проблемы в том, что нам не хватает указаний и разъяснений, – продолжал Хэнк. – Не хочу грузить вас жалобами, но сейчас у меня и моих парней нет ясного представления о том, что происходит. Мы не получаем депеш из отдела безопасности, как когда-то. А ваш офис…
– …В последнее время молчит, – закончила за него Джульетта.
Хэнк почесал макушку:
– Верно. Но не могу сказать, что вы полностью замолчали. Нам иногда на лестнице слышен грохот, который вы устраиваете внизу.
– Поэтому я и зашла, – сказала Джульетта. – Хочу, чтобы вы знали: ваши заботы – это мои заботы. Я сейчас возвращаюсь в свой офис на неделю или две. И по дороге буду заходить к другим помощникам шерифа. Могу пообещать, что вскоре многое у нас улучшится.
Хэнк нахмурился:
– Вы же знаете, что я вам доверяю и все такое, но когда вы говорите людям, что скоро жизнь станет лучше, они слышат только про перемены, которые их ждут. И для тех, кто дышит и считает это благодеянием, ваши слова мало что значат.
Джульетта подумала обо всем, что запланировала – и наверху, и в самом низу.
– До тех пор, пока нормальные люди вроде вас мне доверяют, у нас все будет хорошо, – заверила она. – А теперь я хочу попросить об услуге.
– Вам нужно место, чтобы переночевать, – предположил Хэнк и показал на дверь в тюремную камеру. – Я приберег вашу комнату. Могу опустить там койку…
Джульетта рассмеялась. Ее порадовало, что они уже могут шутить о том, что совсем недавно было для них неприятно.
– Нет. Но все равно спасибо. Я планирую к вечеру добраться до средних ферм. Мне нужно посадить растения на новых грядках. – Она помахала рукой. – Одна из моих обязанностей, сами понимаете.
