Улавливающий тупик - страница 24



. Овраг, по которому проходило русло ручья, впадавшего в пруд, находился слева от меня. Хотя я прекрасно помнил, что, когда стоишь в воде лицом к берегу в том месте, где стоял я, овраг находится по правую руку. Справа возвышался пригорок, который всегда был слева. И коса всегда изгибалась влево.

Тут я заметил, что и Волково кладбище исчезло. А вместе с ним исчезло все, что могло хотя бы отдаленно напоминать присутствие человека.

Я вышел на берег. Вода текла с меня ручьями, и я пожалел, что так опрометчиво бросился в пруд, потому что наши похождения еще не закончились, в свете чего сухая одежда не помешала бы.

Вика сидела на траве и продолжала рыдать, все еще от счастья.

– Это не наша Земля, – мрачно сказал я.

– Как это?! – удивилась Вика, не желая верить мне.

– Очень просто. Мы на берегу знакомого нам пруда, но где сами Мытищи?

Вика оглянулась вокруг и начала рыдать во весь голос, приговаривая:

– Боже мой, боже мой. Мы никогда больше не вернемся…

И вдруг с правой стороны раздался грубый окрик:

– Эй, вы, придурки?! Чего вы там расселись?!

Мы обернулись на крик и увидели человека, который спускался к нам с холма. Это был мужчина в лохмотьях из травы, листьев и веток, с грязными космами на голове, с грязной бородой. Когда он подошел ближе, Вика, охнув, испуганно прикрыла ладонью рот и пролепетала:

– Алеша…

– Ба! Да это же Сваниха! – воскликнул субъект в лохмотьях и бросился обнимать и целовать Вику.

Было совершенно очевидно, что они знакомы. Вика знала его по имени, а прозвище «Сваниха» явно происходило от фамилии Вики – Сван. И потому, с какой покорностью моя амуретка принимала чувственные изъявления этого оборванца, было ясно, что характер их отношений давал ему полное право проявлять свою радость таким образом. В конце концов, я не выдержал и крикнул:

– Ну ладно, ты, Робинзон Крузо, что здесь присходит?

Субъект в лохмотьях, продолжая обнимать Вику, повернулся ко мне и нагло ухмыльнулся. А Вика ответила:

– Это наш сосед, Алеша Авилов, он утонул месяца два назад.

– Сколько?! – изумленно воскликнул тот и вытаращил на Вику глаза.

– Ну да, месяца два назад, сегодня, кажется, тринадцатое июля…

– Да ты че?! Я здесь уже лет десять томлюсь! А вы-то как на этот свет попали?

– Да так как-то, – ответила Вика.

– А где мы вообще находимся? – спросил я.

– На том свете, то есть теперь – на этом, – ответил субъект в лохмотьях и добавил: – Леха.

Я пожал протянутую мне руку и ответил:

– Женя, – а затем спросил: – Так как ты здесь оказался?

– Утонул, – спокойно ответил Леха, – и выплыл на этот свет. Только не врублюсь никак, рай это или ад. Вроде тепло, хорошо, всяких фруктов полно, но в любой момент может азавр сожрать, и выпить нечего.

– Что еще за азавр? – спросил я.

– Чудовище такое, – пояснил Леха. – Бронезавр или длиннозавр, или йогуртодонт, не знаю. Я их азаврами зову. Кстати, порыли-ка отседова в мою нору, а то, не дай бог, и впрямь кто-нибудь нас всех слопает, глазом моргнуть не успеешь.

Мы отправились в сторону холма, причем Леха продолжал обнимать и тискать Вику, приговаривая:

– Ух, Сваниха, во где встретиться довелось. А я по бабе соскучился – страсть как!

Я опять не выдержал и крикнул:

– Да отпусти ты ее, ишь вцепился! Кто ты такой?

– Я кто такой?! – возмутился Леха и показал мне кулак. – Вот кто! А Сваниха – моя соседка, и мы по-соседски друг друга любим, когда мужа дома нет.

– Это правда мой сосед, – добавила Вика. – Алеша Авилов.