Упертая, как баран.
Мадлен отставила от себя посуду и озлобленно зыркнула на Розу, от чего захотелось сжаться или раствориться.
– Ты всё ещё с ним?
– Нет.
– И правильно. Ему и ему подобным место где-нибудь в клетке, а не среди людей. Почему его вообще оставили в живых?
Розу её слова укололи в сердце.
– Эван не виноват в том, что произошло. Он сопротивляется Зову и хочет помочь. Хочет всё исправить.
– И ты в это веришь? Роза, его чуть ли не с самого детства учили убивать таких, как вы. Это тебя не волнует?
Она поджала губы. Да, этот факт ужасно волновал её, но об этом он хотя бы рассказал сам, хоть и спустя какое-то время и уже после того, как решился сделать ей предложение. Видимо, решил об остальном упомянуть уже у алтаря. Например, о том, что его имя даже не Эван.
– Не удивлюсь, если это он тебя по шее полоснул.
Роза прикрыла бинт на шее воротником и распустила волосы по плечам.
– Нет, это сделал не он.
– Ну да, будь это он, ты бы сейчас здесь не сидела, – Мадлен очень сильно скрежетала зубами. – Была бы как твой брат. Без головы.
– Эван никак не причастен к смерти Оливера, – Роза очень резко дернулась в её сторону, столик между ними задрожал. Она опустила взгляд, стыдливо сжала челюсть и оперлась обратно на спинку стула. – Он был далеко и о заговоре ничего не знал.
Мадлен фыркнула, не веря ей.
– Ты ради него решила присоединиться к Улью?
– Нет. Я присоединилась для того, чтобы помочь. Дети не заслужили всего того, что с ними происходит.
Она поднялась из-за столика и смерила Розу взглядом, полным разочарования.
– Лучше просто сожгите Двор вместе с Гнездом, и проблем никаких не будет. Ни Жнецов, ни Жатвы.
– Не все делают это по собственной воле, их загипнотизировали и заставили. В этом нет их вины.
– Они вступили в Охотники, этого достаточно, – Мадлен рывком забрала свою сумку со стула рядом и уже собралась уходить. – Маме и сестре привет.
Роза кивнула, не решаясь проводить её взглядом. Она слышала, как её шаги становится тише, и только когда мимо неё прошла пара в возрасте, она выдохнула и закрыла глаза, отвлекаясь на посторонний шум. Роза не открывала глаза, скрывая от посторонних светящиеся зрачки, подняла возле себя ветер и избавилась от аромата парфюма Мадлен. Ей хотелось назвать её дурой всю их беседу, и, наверное, это было взаимно. Они друг друга не понимали и не уживались и до этого. Всё ещё непонятно, как Оливер её выбрал.
Она вернулась из Ренна обратно в Улей через лабон, толкнула возникшую на секунду золотую дверь и попала обратно в башню, опуская голову. Войдя, уперлась взглядом в тяжелые кожаные ботинки.
– Феликс, – она подняла на него взгляд, сморщилась, так как узнала с трудом. Как раз его не хватало, чтобы окончательно испортить ей настроение.
Феликс стоял, привалившись на стену возле двери, скрестив ноги, опираясь только на левую. Он опустил руки, которые до этого скрещивал на груди, и криво улыбнулся, а затем нахмурился.
– Скажи своему парню, чтобы он перестал меня преследовать.
– Он не мой парень.
– Да мне плевать, что там между вами произошло. Хорошо, скажи тогда своему бывшему парню, чтобы он перестал меня преследовать. Эван ходит за мной по пятам весь день. Я пытался с ним поговорить и объяснить ему всё, но, как оказалось, он человеческий не понимает, а на его родном я не разговариваю.
Вообще-то, Эван до этого пытался поговорит с ней самой, но она то скрывалась в лазарете, то сорвалась в Бретань. К разговору с ним она ещё не была готова, но Феликса стало как-то жалко, ведь, по факту, он был ни при чём.
