–Что тебе мешало постараться с первого раза?
–Я постарался, Шкив, ты хотела девочку!
Возразить было нечего.
У дверей Эскива надела туфли и сразу стала почти одного роста с Томасом. Ей нравилась эта разница положений, когда она могла глядеть ему почти прямо в глаза на людях и заглядывать ему в лицо снизу дома и в спальне.
Хлопнула пробка от шампанского. Во дворе стоял красный хорьх, Готфрид разливал вино в бокалы, расставленные на капоте.
–Маленькое домашнее предисловие!
Рейнхарду не так шел смокинг, как Томасу, но по крайней мере, он выглядел очень хорошо для человека, который лучше всего себя чувствует в вещах, которым по мнению Эскивы, самое место было на помойке, и уже лет десять назад.
Пока Томас пожимал руку Готфриду и брал у него шампанское, Эскива тихо спросила:
–Почему вы не вошли, мы могли были выпить в холле, – она подозревала ответ.
–А мы вошли, – так же неслышно ответил Рейнхард, – Услышали то, что услышали, и вышли.
–Спасибо, что заехали, – Томас взмахнул бокалом, – Мое появление будет безупречно.
Это было правдой, старый довоенный хорьх подходил для презентации намного лучше, чем машина Томаса.
–Не хватало еще самому садиться за руль в такой день, – подмигнул Рейнхард, усаживаясь на переднее сиденье рядом с Готфридом.
В церковь ангел явился заранее. Он стоял на своем месте у алтаря с самого утра, пока пастор Юрген готовился к венчанию, и ни на кого не смотрел. Когда люди начали собираться, обнаружилось, что свидетелем ангела является аптекарь Мюллер.
Эльке Нойманн, вся светящаяся, вошла в церковь под руку с отцом, непривычно спокойная, без тени улыбки на лице, и встала подле жениха, не поднимая глаз.
Все ждали, как ангел будет говорить, никто еще не слышал его голоса. И когда момент настал, он оправдал ожидания. Звучным голосом, глубоким, как органные низы, ангел начал произносить первые слова:
–Я, ангел…
Все камни кафедрала откликнулись на его голос. Собор вздрогнул и колокола на звоннице отозвались тем загадочным звуком, какой производит бокал, если провести по его краю пальцем. Стекла витражей запели, свечи заметались и дверь хлопнула. Прихожане затихли. Патер переменился в лице и ангел послушно понизил тон. Он произносил слова клятвы и голос струился, словно драгоценная вышивка и переливался, как жемчужное ожерелье. Каждое слово отдавалось эхом под сводами собора. Каждому было ясно, что этот голос они больше никогда не услышат.
Мюллер достал коробочку и новобрачные обменялись кольцами. Потом ангел осторожно откинул фату с лица Эльке. Он коснулся ее щеки ладонью и поцеловал так бережно, что всем стало ясно, что они действительно проделывают это в первый раз. Адвокат Краузе и аптекарь Мюллер переглянулись.
Сумасшедший банкет, который ангел закатил в честь свадьбы, гулял до позднего вечера. Столы были поставлены прямо во дворе. Когда настал момент молодым удалиться, ангел легко подхватил Эльке на руки и пинком откинул тяжелый стул со своего пути. Развернулся и зашагал в дом. Мюллер и Краузе переглянулись и встали, за ними последовал и патер Юрген. Они поднимались за ним по неосвещенной лестнице. Спальня оказалась просторной, с широченной тяжелой кроватью темного дерева. Свадебные простыни были застелены и за уголок одеяла заложена гвоздика. Ангел опустил Эльке и обернулся. Тяжело коротко взглянул мрачными золотыми глазами – как под дых бревном ударил.
