Улисс - страница 30

Почка сочила кровянистую лужицу на блюдо с орнаментом из верб: последняя. Он стоял у прилавка следом за соседской девушкой. Вдруг заберет и её, вычитывая заказ из списка в руке? В трещинках: сода для стирки. И полтора фунта сосисок. Глаза его уперлись в её крутые бедра. Фамилия его Вуддс. Интересно, что он поделывает. Жена старовата. Новая кровь. Провожальщиков не допускают. Крепкая пара рук. Выбивает ковёр на бельевой веревке. Наяривает – я тебе дам. А как всхлёстывает её поддёрнутая юбка при каждом хлопке.

Хорькоглазый свинорез заворачивал сосиски, которые отчикнул пальцами в пятнах, сосисочнорозовыми. Говяды то что надо – как у яловки откормленной на ферме.

Он поднял страничку из кипы нарезанных листов. Образцовая ферма в Кинерете на берегу озера Тиберас. Могла бы стать идеальным зимним санаторием. Моисей Монтефьер. Я так и знал, что он. Ферма, вокруг ограда, расплывчатая скотина пасётся. Он отвёл страницу: интересно: вчитался, расплывчатая скотина на лугу, страница дрогнула. Молодая белая яловка. А по утрам на скотном рынке рёв быков в загородках, меченые овцы, шмяк и плюханье навоза, скотогоны в подбитых гвоздями ботинках топают по дерьму, хляскают ладонью по тугомясому заду, самый первый сорт, в руках неошкуренные кнутовища. Он, чуть скособочив, терпеливо держал страницу, обуздывая свои чувства и прилив желания, мягкий объект его наблюдений обездвижен. Поддёрнутая юбка обхлёстывает под каждый ляск, под ляск, под ляск.

Свинорез выхватил пару листков из кипы, завернул её первоклассные сосиски и состроил гримаску.

– Ну-с, милая мисс,– сказал он.

Она протянула монету, со смелой улыбкой, выставив широкое запястье.

– Благодарю, милая мисс. И один шиллинг три пенса сдачи.

– А вам, пожалуйста?

М-р Цвейт поспешно указал. Догнать и пойти позади, если она идёт не спеша, позади её колышущихся мяс. Полюбоваться с утра пораньше. Да, скорей же, чёрт побери. Коси, коса, пока роса. Она помедлила у магазина на солнышке и лениво пошагала вправо. Он вздохнул через нос: ни хрена им не доходит. И руки шелушатся от соды. А ногти на ногах корявые. Бретельки залохматились от носки. Обида, что не замечен, ширилась, гася благодушие в его груди. К тому же сменившийся с дежурства констебль лапал её в переулке. Им только здоровяков подавай, чтоб сосиска была первый класс. О, пожалуйста, м-р Полисмен, я заблудилась в лесу.

– Три пенса, пожалуйста.

Рука его приняла влажнонежный орган и спустила в боковой карман. Затем достала три монетки из кармана брюк и положила на резиновые пупырышки. Они разлеглись, были вмиг опознаны и тут же скользнули, кружок за кружком, в ящик.

– Спасибо, сэр. Заходите.– Искорка призывного огонька из лисьих глаз благодарила его.

Помедлив секунду, он отвёл взгляд. Нет: не стоит: в другой раз.

– Доброго утра, сэр,– сказал он двинувшись прочь.

– Доброго утра, сэр.

И след пропал. Ушла. Подумаешь.

Он зашагал обратно по Дорсет-Стрит, погрустнело читая. Ажендат Нетаим: плантаторская кампания. Выкупаем обширные песчаные участки у турецкого правительства для насаждения эвкалиптов. Дают превосходную тень, топливо и стройматериал. Апельсиновые рощи и бескрайние дынные плантации к северу от Яффы. Внесите восемь марок и для вас возделают акр земли с насаждением олив, апельсинов, мандаринов или лимонов. Оливы дешевле: цитрусовым нужна поливка. Едегодно получаете выручку от урожая. Ваше имя пожизненно заносится в регистр владельцев компании. Можно приобрести акции на десять процентов дешевле, восполняя разницу годовыми взносами. Бляйбтройштрассе, 34, Берлин, W. 15.