– Придется.
– Если вы выйдете прямо сейчас, то возможно, к рассвету вам удастся проскочить незамеченными.
– Мы так и сделаем, – сказал Дилинг.
– Мне жаль, что я не могу быть больше полезен тебе.
– Нордманы и так слишком много сделали для меня.
– Ерунда. Вождь куров косы – Карвейт, его еще зовут Великим за огромный рост, кое-что мне должен. Если возникнет необходимость, ты можешь обратиться к нему. Он не откажет в помощи.
– Я запомню, – сказал Дилинг.
Бьорн дал им лошадей на смену, чтобы не пришлось останавливаться, пересекая страну самбов, и Дилинг с Милденой и Торопом умчались за Полярной звездой, на север полуострова, к узкой полоске суши, отделившей залив Руса от моря.
Месяц был тонким и света давал мало. Бьорн отметил про себя, что это поможет Дилингу пересечь Самбию незамеченным, зевнул и пошел спать.
Выспаться не удалось. Еще не рассвело, когда к нему ворвался перепуганный слуга и сказал, что в Твангсте вошел отряд самбов. Кого-то ищут.
Бьорн оделся и вышел из дома как раз вовремя – самбы были уже у порога.
– Ты – Бьорн, сын кривого Эгила? – спросил их куметис27, цепко глядя на Бьорна белесыми глазами. Из-под шишкообразного, скандианского шлема с торчащими в стороны бивнями вепря, висели две белые, как снег, косички. Брови и борода тоже были белыми и ярко выделялись на красном обветренном лице.
– Да, – сказал Бьорн.
– Говорят, у тебя гостят какие-то люди…
– Это правда. У меня часто гостят и родственники, и друзья. Но сейчас никого нет.
– Никого?
– Нет, никого.
Куметис, не спуская с Бьорна глаз, спрыгнул с коня.
– Пойдем в дом, – сказал он.
На столе стояли две кружки. Самб взял одну, понюхал и спросил:
– Любишь по ночам выпить пива?
– Люблю, – подтвердил Бьорн.
– Налей и мне, – вдруг сказал куметис на языке нордманов.
Бьорн, ничем не выказав удивления, налил пиво. Тот, не отрываясь, выпил и вновь подставил кружку. Бьорн долил.
– Меня зовут Балварн – Белый Ворон. Я – из рода Вепря. Мы ищем двух витингов, один из вармов, а другой по-прусски совсем не говорит, или говорит со славянским акцентом, как рутен. Слепой. С ними женщина с черными волосами. Ваши люди говорят, не видели таких. А ты?
– Нет, – задумчиво сказал Бьорн.– Не встречал. Если б встретил, то наверняка бы запомнил. Славянин, да женщина с черными волосами – такие запоминаются.
– Ага, – сказал Балварн. – Я понял. Значит, ты не встречал таких. Ну-ну… Налей-ка мне еще пива.
Он вылил в себя содержимое кружки и направился к двери. Уже стоя в дверном проеме, обернулся:
– Когда-то меня звали Олаф Эриксон. Но это было давно… Так я об этих витингах… Мало ли что бывает, вдруг встретятся где… Скажешь им, что не нужно было убивать вайделота. Крива этого не простит.
– Да, – неопределенно пожал плечами Бьорн. – В жизни всякое бывает.
Дилинг опасался Рудавы – большого поселка на пути к косе. Но его удалось обойти затемно. Когда солнце взошло, оно оказалось справа от путников, вступивших на земли куров, над заливом.
Куры, или корсь, как их называл Тороп, жили в основном по берегу моря севернее пруссов, на территориях, которые они уже без особой борьбы сдали ордену меченосцев. Но небольшая их часть ютилась и в крошечных деревушках на косе, тонким хвостом вытянувшейся от Самбийского полуострова на север. Народ был бедный, молился не очень ревностно многим богам, которых пруссы считали никчемными, ловил рыбу, бил зверя и с радостью принимал покровительство самбов, одним только этим отбивавшим охоту к набегам на куров у литовцев и жмуди.
