Вебб налил себе из бутылки в стакан немного виски, добавил содовой и проследовал к креслу напротив отставного разведчика.
– Как наши дела, Алекс? – спросил он, присаживаясь.
– Мы там же, где были вчера вечером. Ничуть не продвинулись с тех пор, и ничего не изменилось, за исключением того, что Мо отказался прекратить прием пациентов. Его забрали сегодня утром из собственной квартиры, которая теперь укреплена лучше, чем Форт Нокс, и отвезли под охраной в офис. Мне обещали доставить его сюда к часу дня. Нашего доктора повезут на четырех разных машинах, с четырьмя пересадками в подземных гаражах.
– Теперь нас охраняют открыто, с тайным прикрытием решили распрощаться?
– После стрельбы сегодня утром смысла в этом больше нет. Ловушка у Смитсоновского мемориала не сработала, и наши люди засветились.
– А почему она не сработала? В чем дело, в неожиданности нападения? Вообще, использование специальных групп прикрытия большей частью приводит к ошибкам. Это же азбучная истина.
– Конечно, дело тут больше в неожиданности, а не в низкой квалификации или недостатке сообразительности, Дэвид. – Конклин покачал головой. – Я сам дал согласие на это прикрытие. Это Борн мог превращать агентов из дубоватых и неповоротливых в ловких и смекалистых. Но с официальными группами прикрытия подобное не проходит. Очень много сложностей и специфики.
– Например?
– Как бы хороши эти люди ни были, в первую очередь они обеспокоены тем, чтобы остаться в живых, и успешным проведением операции. Кроме того, они слишком много времени уделяют координации действий друг с другом и передаче сообщений в командный центр. Это обычные служащие, озабоченные своей карьерой, и они не станут бросать коту под хвост собственную жизнь, рискуя получить удар ножом в бок при любом неосторожном шаге.
– Хоть это и прозвучит мелодраматично, – негромко проговорил Вебб, откидываясь на стуле и делая глоток из стакана, – но должен сказать, что мы такими не были.
– Может быть, я ошибаюсь, но со стороны мы точно казались героями. Особенно для тех, кто работал с нами постоянно.
– Мне бы хотелось разыскать своих людей и провернуть это дело вместе с ними. – Дэвид наклонился вперед и сжал стакан обеими руками. – Это он заставляет меня выйти наружу, Алекс. Шакал зовет меня, и я покажусь ему…
– Лучше не говори так, Дэвид, – взволнованно прервал его Конклин. – Вот теперь в твоих словах точно слышна мелодрама. Ты говоришь, как герой третьесортного вестерна. Стоит тебе показаться ему на глаза, и в тот же день Мари станет вдовой, а твои дети сиротами. Так и будет, уверяю тебя, Дэвид.
– Нет, Алекс. – Вебб задумчиво покачивал головой, устремив взгляд в глубину стакана. – Шакал пытается выследить меня, и я должен сделать то же самое. Он постарается столкнуть меня в пропасть, и самое лучшее для меня будет столкнуть его туда первым. И только так мы сможем избавиться от него, вычеркнуть его из наших жизней навсегда. В основе всего, что сейчас происходит, все равно лежит только одно – Карлос против Борна. И мы опять на том же месте, где были тринадцать лет назад. Альфа, Браво, Каин, Дельта… Каин – это Карлос, и Дельта против Каина.
– Но все это безумство прекратилось тогда в Париже, – перебил Вебба Конклин. – Дельта из «Медузы» был лакомой приманкой для Шакала. Мы не в Париже, а эти тринадцать лет уже прошли!
– А через пять лет будет восемнадцать. Еще через пять – двадцать три. И что, черт возьми, ты хочешь, чтобы я делал? Жил, держа свою семью в постоянном страхе, скитался из дома в дом, с тенью этого сукиного сына за спиной? Нет, Алекс, я так не могу! Ты и сам отлично это понимаешь. Аналитики могут состряпать для нас дюжину стратегий, мы можем использовать кусочки, быть может, шести из них, но в основе всего опять будут Шакал и я. Все это так… Хотя у меня есть одно преимущество перед ним. У меня есть ты.
