В полумраке холла, единственным источником света в котором были лучи послеполуденного солнца, с трудом пробивающиеся сквозь тяжелые портьеры, старый негр критически осмотрел своего друга с ног до головы.
– А ты в хорошей форме, Братец Кролик, – заметил он. – Сок с утра пьешь?
– Я пробегаю по шесть миль каждое утро и самое редкое два раза в неделю посещаю гимнастический зал в университете…
– Этого я не слышал. Знать не желаю ничего о разных там колледжах и университетах.
– Больше не услышишь.
– Договорились. Но в тебе я ощущаю страх. Я не прав?
– Ты на высоте, Кактус, – расстроенно ответил Джейсон. – Иногда это просто внезапный телефонный звонок, в другой раз Мари с детьми где-то задерживается и я не могу дозвониться до нее… или кто-то незнакомый на улице спрашивает у меня дорогу. И все возвращается назад. Он возвращается назад. Шакал. Пока существует возможность, что он жив, я все время жду его, потому что он никогда не перестанет искать меня. По иронии судьбы вполне может оказаться, что его преследование основано на беспочвенных опасениях. Он полагает, что я могу опознать его. Но сам я в этом не уверен. Четкого образа этого человека в моей памяти не сохранилось.
– Тогда, стало быть, стоит известить его об этом.
– Да, дать объявление в «Уолл-стрит Джорнал»: «Дружище Карлос. У меня есть для тебя отличная новость!»
– Перестань смеяться, Джейсон. В этом может оказаться определенный смысл. Я уверен, что Алекс найдет выход. Надеюсь, его беды не повлияли на его голову? Что до меня, то стаканчик-другой только укрепляет мозги.
– С выпивкой он завязал.
– Тем лучше… Перейдем к делам, Братец Кролик. Что ты там надумал?
Кактус направился в глубь дома по полукруглому коридору, который привел их в довольно обшарпанную просторную комнату с желтыми обоями на стенах, обставленную антикварной мебелью.
– Моя студия не такая элегантная, как раньше, зато все необходимое всегда под рукой. Видишь ли, я сейчас нахожусь в полуотставном состоянии. Мои финансисты составили целую кучу пенсионных программ с ощутимыми преимуществами насчет налогов, поэтому приходится прикидываться пенсионером.
– Ты невообразим, – с улыбкой произнес Борн.
– Может, кто и скажет такое, но только тот, кто сам далек от бизнеса. Ну, что у тебя ко мне?
– Много чего. Конечно, не сравнить с тем, что было в Европе или Гонконге. Сейчас у меня для тебя преимущественно бумажная работа.
– Значит, наш Хамелеон снова меняет окрас. Кем он становится на сей раз? Самим собой?
Джейсон замолчал, на мгновение задумавшись.
– Ты прав, так они меня и называли. Я много чего забыл за эти годы.
– Хамелеоном? Называли, и не без оснований. Пять человек в течение одного дня могли столкнуться с тобой, и все пять потом давали различные описания твоей внешности. И все это без капельки грима, прошу заметить.
– Я снова берусь за дела, Кактус. Получится ли на этот раз?
– Я молил бы бога, чтобы все осталось так, как есть, но если уж на то пошло, то можешь быть уверен: ты в хорошей форме. Ну что, идем в мастерскую?
Через три часа двадцать минут процесс был закончен. Дэвид Вебб, профессор востоковедения и он же бывший наемный убийца Джейсон Борн, получил еще два имени, с новыми паспортами, а также водительскими правами. Ввиду того, что из района проживания Кактуса такси не ходили, старый негр попросил своего, тоже черного, безработного соседа, имеющего новенький «Кадиллак-Атланта» и по нескольку тяжелых золотых цепочек на шее и запястьях, подвезти Борна в центр Вашингтона.
