– Что делал? – хватает меня за подбородок.
– Щебетал с ним, как влюбленная девочка.
Гореть мне в аду. Не понимаю, что несу и куда сама себя загоняю. Волков сотрет меня в порошок. Меня никто не найдет. Даже Оникс. А он мастер своего дела.
– Тебе нравится, да? – большим пальцем подцепляет нижнюю губу. – Нравится, когда я злюсь, как черт? Может, поделишься, что творится в твоей маленькой головке, когда ты ведешь себя, как бесстрашная стерва?
Клянусь, Алекс прижимается ко мне, и я чувствую стояк. Он возбуждается рядом со мной. Все его тело напрягается и наливается сталью. Боюсь представить, что будет, если он сорвется с контроля.
– Погибла моя знакомая. Имею право открыто выражать свои чувства. И мне все равно, что ты об этом думаешь. Ясно?
Усмешка. Первая и пока единственная в моей копилке. От нее холодное цунами по коже. Каждый волосок дыбом.
– Я спрашивал не о твоей подружке. – Оставляет в покое губу, но щеку нет. Рисует узоры пальцем, пачкает своей порочной грязью. – У тебя цель окончательно вывести меня из себя?
– Мир не вращается, вокруг тебя, Волков. Иногда, я и все, кто находится в твоем окружении, хотят подумать о своей жизни.
– Неужели? Разве не ради меня ты явилась в особняк с фотоаппаратом наготове?
Толкается бедрами, напоминает о крайней степени возбуждения. Прикрываю глаза. Но только в качестве защиты. Ведь он смотрит вглубь, выискивает потаенные страхи и мечтает обернуть их в свою пользу.
– Я мог бы уничтожить тебя еще там, в своем доме. Но дал тебе шанс исправить собственные ошибки. Не подводи меня, Лея. Не заставляй думать, что я чертов дурак.
– Если не отпустишь, меня стошнит прямо на тебя.
Пусть думает, что рвотные спазмы из–за него. Что он противен мне до невозможности.
Очертив мое лицо огненным взглядом, отталкивается от стены, в которую упирался одной рукой и позволяет наполнить легкие долгожданным кислородом. Жадными глотками вбираю воздух и, пошевелив пятками, убеждаюсь, устою на каблуках. Во что бы то ни стало, устою. Волков не увидит мое трусливое падение. И не расценит его за слабость.
– Приятного вечера. – Перекладываю из руки в руку гладкий клатч и сухо улыбаюсь. Теперь я более чем хочу оказаться в объятиях осени. Мне необходима естественная прохлада, после набега возбужденного варвара.
Алекс вмиг оказывается за моей спиной и обнимает за талию. Исключительно поддавшись инстинктам, откидываюсь назад на твердую мужскую грудь. Безрассудно? Еще как.
– Мы оба знаем, милая Лея, что ты работаешь на меня не по глупому стечению обстоятельств, а потому что, я так хочу. Но я могу передумать, и ты очутишься в океане с акулами, которые сожрут тебя, едва ты поймешь весь ужас ситуации. Поэтому, будь умницей и не совершай ошибок. Кивни, если услышала меня.
Киваю разок. Затем второй.
Руки Алекса блуждают по моим ребрам и подбираются к грудям, прикрытым только лишь черно–белой тканью. Он не нарушает границ, не пересекает запретную черту. Но и этого достаточно. Табачный аромат с тестостероновыми аккордами производит гипнотический эффект. Я бабочка, попавшая в лапы тарантулу. Мне конец.
– Тебя все еще тошнит? – задевает губами мочку уха.
– Да.
Умудряюсь вонзить локти ему в живот, и не оглядываясь, выскочить на улицу. Сгибаюсь, и крепко зажмурившись, рвано дышу. Сердце никак не хочет утихать. Убивает неистовой мощью ударов. Господи…
– Лея, вот ты где!
Галина Серова с круглыми глазами спешит ко мне. Ее супруга поблизости не видно. А они всегда неразлучны.
