Дракон по ту сторону двери.
Не дождавшись моего ответа, входит. Уже без пиджака. Только строгая черная футболка.
– Ты здесь. – Констатирует очевидное.
– А где я могу быть? – смотрю на него поверх экрана.
– Женщины непредсказуемые существа.
Оглядывает кабинет сканирующим взглядом, который уже успевает надоесть и вновь испепеляет меня.
– Думаешь, я из окна выпрыгну? – усмехаюсь и встаю. – Нет, я не настолько умалишенная.
– Идем, я покажу тебе твою спальню. Не хочу, чтобы ты шарилась в ночи по хате.
Ну и жаргон. Мой отец – профессор кафедры зарубежной литературы поседел бы от таких грубых выражений. При воспоминании о нем, сердце сжимается. Я ужасная дочь. За сегодня ни разу не позвонила. Он наверняка переживает. Возможно, даже валидол глотает.
– Извини, а мне положен телефон? Я же должна как–то связываться с Волковым и в принципе общаться с людьми.
У Дракона лысина поблескивает в тусклом свете единственного включенного настенного бра.
– Я узнаю.
– Спасибо.
Вытаскиваю флешку из USB–разъема. Подбираю уже до чертиков надоевшее платье и с натянутой улыбкой проскальзываю мимо крепкого парня с двумя стволами в нательной кобуре.
– Не торопись. – Догоняет у лестницы. – Второй этаж пустует. Там склад всякого хлама. Твоя комната внизу.
Медленно оборачиваюсь. Рука, лежащая поверх металлических перил, подрагивает. Я вбираю холод бездушного материала и леденею с головы до пят.
– Хорошо. Веди.
Маленького снисхождения в виде улыбки от Дракона ждать не стоит. Я уже отчетливо это понимаю. Но мог хотя бы бровью шевельнуть. Мечтать невредно.
Похоже, все, кто вступает в банду Волкова, теряют эмоции. Или он вынуждает их с ними попрощаться. Я читала о жестоких правилах вступления в ряды «волчат». Мужчины, да и мальчики, терпят небывалые унижения. Их посвящают в "семью" в раннем возрасте, когда они морально и физически еще не готовы к новым ролям. Им предлагают убить дикое животное, а позже, накануне пятнадцатилетия, ставят перед выбором: перерезать человеку глотку или сразу пустить пулю промеж глаз.
– Мяу!
Отпрыгиваю от стены, слыша незнакомый звук. Дракон безэмоционально хлопает в ладони и включается свет. Я вижу черного гладкошерстного кота с золотым ошейником. Сидит, смотрит на меня своими изумрудными глазищами. И даже не моргнет ни разочка.
– Приве–е–е–т, – присаживаюсь на корточки, – а ты кто такой?
Тяну руку, чтобы погладить за ушком, но на меня бесцеремонно шипят.
– Ладно–ладно, не буду. Познакомимся поближе, и тогда может быть, да?
Кот предельно сконцентрирован.
– Это Пуля. – Мой телохранитель берет животное под живот, но тот кусает его и вскачь несется прочь. – Сучонок лохматый!
Слизывает каплю кровь с запястья. Я улыбаюсь. Надеюсь, не слишком заметно.
– А кот мне уже нравится.
Выпрямляюсь, платье полностью скрывает мои ступни.
– Этого звереныша босс приказал сюда притащить. Усатый прибился к нашему клубу, мельтешил перед глазами. Теперь вроде как талисман.
– Черный кот к несчастью, разве нет?
Гляжу вслед хвостатому жителю, и в мозгу странная мысль зарождается. Волков пригрел бездомное животное. Значит ли это, что в нем все еще теплится сострадание и сочувствие?
Вряд ли. Из ниоткуда любовь к братьям нашим меньшим не возьмется. И если членов мафии принуждали выпускать кишки лесным обитателям, то что уж говорить о домашних любимцах.
Им в суровом мире не место. Как и мне, добавляю в финале.
