– Спасибо, но мне звонил управляющий из ресторана, он обещал обо всем позаботиться.
– Это хорошо. А Рита знает?
– Пока нет, поэтому я тебя и набрала, хотела посоветоваться, как ей сообщить.
– Вопрос серьезный. Надо бы ее сначала морально подготовить. Слушай, может ей пока ничего не говорить. Пусть пройдут похороны, все немного уляжется, а потом в спокойной обстановке расскажешь. Как думаешь?
– Наверное, так будет лучше. Только она ведь будет спрашивать, где папа.
– Скажи, что в командировке.
– Но у него их никогда не было.
– Ну, ответь, что просто пришлось уехать. Дня три продержишься, потом откроешь правду. Постарайся говорить спокойно, поймай момент, чтобы и у нее было ровное настроение.
– Попытаюсь.
– А в день похорон мы Риту к себе заберем.
– Хорошо. Спасибо тебе за совет и помощь!
– Не за что! Зачем еще нужны подруги?!
Ульяна еще немного посидела в полной тишине, потом заглянула в комнату дочери. Судя по всему, Рита заснула вскоре после ее ухода. Телевизор был выключен. Видеоигры она не запускала. Девочка лежала на своем диванчике. Руки, лежащие на животе, напоминали о прежней позе обиды. Хмурое выражение лица расплылось в забытьи. По чуть приоткрытому ротику стало ясно, что лежит она в таком положении уже давно. Только в глубокой фазе упрямые губки, наконец, расслаблялись. Мама подошла, осторожно погладила ее по голове, укрыла легким одеялом, потушила свет и направилась в спальню, теперь уже только свою.
Смерть Игоря Панова признали несчастным случаем. Версию с местью конкурентов быстро отмели, посчитав, что подобные люди предпочитают иные методы расправы, нежели действие при помощи игрушечного кубика. Хотя мало ли до чего можно додуматься для отвода глаз. Поначалу косо поглядывали в сторону жены. Женщина вполне способна прибегнуть к подобному приему. Но прямых доказательств против забитой Ульяны не нашли, даже если допустить, что ее манера поведения – лишь маска. Панова догадывалась, как кубик мог оказаться под педалью тормоза, но очень испугалась за дочь. Она не хотела, чтобы ее сколько-нибудь коснулось это дело, поэтому промолчала. Для возбуждения уголовного дела не было ни весомых оснований, ни желания.
Гордей Сумбурский звонил несколько раз, как и обещал, держал в курсе, все подробно рассказывал, где-то, как ребенку. Ей это не казалось лишним, наоборот, детали успокаивали, оставляли меньше белых пятен и ощущения неопределенности, которое всегда вызывало ощущение тревоги, даже теперь, когда бояться, казалось бы, уже нечего.
Когда он заговорил о теле Игоря и необходимости забрать его из морга, она особенно напряглась. Гордей это почувствовал, несмотря на расстояние.
– С вами все в порядке? – спросил он, подумав, что ей стало плохо от тяжелого разговора.
– Дело в том, что я пока дочке не говорила о случившемся, хотела сначала ее подготовить.
– Конечно, я понимаю. Не беспокойтесь, прощание будет проходить в ресторане. Разумеется, на эти дни он закрыт, – у него готов ответ на любой вопрос, впрочем, у нее их было немного. – Ехать за город не у всех есть возможность, нельзя лишать людей возможности проводить Игоря Георгиевича в последний путь. И для вас удобнее, без лишних хлопот. Такое горе – потерять мужа и отца.
– Да, – отвечала она в основном односложно.
В день похорон рано утром Женя приехала за Ритой. Гриша остался дома с детьми. Нужно скорее вернуться, чтобы он мог отправиться на работу. Они купили Chevrolet Aveo изначально для главы семьи, но после того, как мобильная супруга выучилась в автошколе и получила права, она стала периодически пользоваться транспортным средством. За рулем чувствовала себя уверенно. Даже муж, который был скептически настроен к этой идее, в конечном итоге признал, что для женщины она водит достаточно неплохо. На что половина загадочно улыбалась, принимая похвалу с долей иронии.
