– Пять!
– А покажите как вы это делали?
Он поднимает руку с четырьмя пальцами.
– Вот. Четыре, не пять.
– Это пять!
– Это, раз, два, три, четыре!
– Все верно. Пятый я во Франции в аварии потерял. И я ответственно заявляю, что пятый тоже поднят, но его не очень видно.
– Первый раз такое вижу. Что ж вы другой рукой не голосовали?
– Другую акула откусила. Кстати, тоже во Франции.
Тут главный в жюри встаёт и берёт микрофон:
– Товарищи. По политическим мотивам…
– По поэтическим, – подсказывает ему судья без руки.
– Точно. По поэтическим мотивам, победил участник с моторного завода!
Ну команда Ахана жюри обступила и давай митинговать. И про свободную кассу и про подарочные карты всё рассказали им. А главное, угрожали перестать обвешивать посетителей целую неделю. Мол тогда народ поймёт, что в Ахане всё действительно дёшево и в другие магазины ходить перестанет.
Но главный не поддался. Патриотизм говорит, скрепляет Россию. И как закричит:
– Россия!
И весь дворец за ним:
– Россия, Россия, Россия!
Овации десять минут длились, и мне перепало. Вышел я в полуфинал короче. Прямо на Молочный комбинат. Они ещё в первом батле выиграли у Ульяновского высшего военного училища связи. За невыходом на площадку представителя последнего.
Оказалось, заявка на участие есть, а в училище никого нет. Военные связисты говорят, нынче не нужны. Ну это ничего, вспомнят о них, когда любой прохиндей цифровую связь начнёт глушить обычным смартфоном.
И вот полуфинал.
От молочного упаковщица вышла, номер три. От нас-я, понятное дело, больше некому.
Бросили обезьянку, а она на попу упала. Бросили ещё раз, головой в пол воткнулась. Тогда арбитр как швырнёт её под потолок дворца, а она там за лампу зацепилась и болтается. Падать отказывается, значит. Послали за запасной обезьянкой. Пока за ней бегали, я, как мужчина, уступил право выбора упаковщице. Она выбрала, я первый.
Арбитр дал команду и я выпалил:
– На молочном, на заводе,
Коллектив с утра на взводе,
Ищут в баках молоко,
Не привёз его никто?
Краска белая, вода,
Сахар, соль, жирка туда,
Вот такое молоко,
Не заметит ведь никто!
Упаковщица раскраснелась вся, кулак мне показывает. Я руки в стороны развёл, мол, что поделаешь, батл. Тут и приврать чуток допустимо. Ну может не кладут они в воду жирок… Я-то откуда знаю!
Арбитр дал отмашку упаковщице.
– Вы придумали мотор,
Тяга есть и есть напор,
Он бензина много жрёт,
В атмосферу дым идёт!
Прикрепляется к машине,
Чтоб движение придать,
Но не купят его ныне,
Его некому продать!
И давай подпрыгивать и хохотать! Во даёт! Что значит некому продать? Да у нас очередь вперёд на… Впрочем, я же про жирок тоже приврал… Так что право так сказать, она имеет. И мы уставились на жюри.
Судьи опять совещались бурно и продолжительно. В итоге, в общей сложности, мне показали семнадцать пальцев, упаковщице- шестнадцать. Арбитр объявил меня победителем. Народ хлопает, приятно. И тут судья, ну тот, у которого акула руку откусила, опять слово просит. Ну, думаю, кранты, наверно у него опять палец не досчитали, теперь за Молочный комбинат. Плакала моя победа.
– Молодцы! – говорит.
– Хороший батл. Оба молодцы. Однако, в финал проходит Моторный завод. И теперь ему бодаться с Авиастаром!
Авиастару я проиграл в финале. У них на батл вышел заместитель главного конструктора. Представляете, сколько всего он за свою жизнь придумал? Куда мне с ним тягаться. Тем более, что после победы над Молочным, я совсем расслабился, тринадцатая зарплата считай в кармане.
