Читать онлайн Мирза Лупин - Улыбка Вавилоны

К ЧИТАТЕЛЮ

Эта рукопись была обнаружена на стыке параллельных миров во время моего   путешествия в качестве исследователя пограничных зон соприкосновения нашего и бесконечного количества параллельных ему миров.

Уникальное пространственно-временное расположение позволило без ущерба для законов скольжения изъять ее для дальнейшего изучения.

Основные понятия, исторические события и общественно-экономический уклад жизни очень похожи на наши, но имеют свои особенности, а иногда и совершенно иную интерпретацию происхождения слов или явлений. Некоторые события могут показаться мистическими, но являются нормальными в параллельных нам мирах.

В познавательных и развлекательных целях, а также после разрешения комиссии по внешним и внутренним сношениям с параллельными мирами, было решено опубликовать эту рукопись.  Любые совпадения с конкретными лицами или организациями из нашего мира являются случайными и не несут смысловой или юридической нагрузки.

ПРОЛОГ

Неизбежность их встречи была предопределена так же, как и необходимость поморочить голову селедке после ее покупки.

Дурика и Жмурика познакомил бывший модельер Дима по прозвищу “Дима-Сезонное Пальто”. Как и большинство модельеров, он начинал свою карьеру в ателье по пошиву шапок профиля, а впоследствии разработал губошлепанцы – домашние тапочки, издающие при ходьбе чмокающий звук поцелуя. Однако после многочисленных звонков в полицию с сообщениями о том, что по квартире бродит сексуальный маньяк, его проект решили закрыть. В свои лучшие годы он создал для Бассермана, известного шоумена, пальто с миллионами карманов, кармашков, кармашулек и кармашулечек на все случаи жизни и на все времена года.

На пике славы Дима женился на популярной в то время балерине Галине Стопной.  Но, к несчастью, его блестящая карьера неожиданно оборвалась, когда Бассерман снова решил пересесть в свою старую жилетку.

Ветреная Галина немедленно покинула его, написав на прощанье:

“Поздравляю вас, скотина,

С Днем святого Валентина!”

''Упитый'' горем на много ''алколитров'', Дима решил попробовать себя в поэзии, написав лаконичное стихотворение в двух вариантах.

Первый, мексиканский вариант:

“Снял я пончо – да как кончу!”

И второй, более японский:

“Снял ''япончу'' – да как кончу!”

Однако и это не принесло долгожданной славы, не улучшив его плачевное материальное положение. Не помог ему и выпуск философского трактата под названием ''Если я никому не нужен – значит, это кому-то нужно. ’’

Окончательно доконало Диму-Пальто интервью, которое он дал какой-то жалкой газетенке, все же имеющей определенный вес в масс-медиа. Хитрый журналюга где-то пронюхал, что в ранней молодости Дима переболел сифилисом, и, ловко манипулируя фактами, спросил его, наивного и частично упоротого:

“Ну и какой же была реакция Бассермана?”

– Очень даже положительной, – ответил он, думая, что журналист интересуется его знаменитым пальто.

Откуда ему, натуре возвышенной и артистической, могло быть известно, что положительная реакция Бассермана свидетельствует о наличии сифилиса.

Когда же, наконец, он смог воспроизвести без посторонней помощи название немецкого сыра: “Бергадер Эдельпильц”, что в некоторых странах успешно заменяло тест на алкоголь, его поезд бесконечных возможностей покорить мир надолго сошел с рельс.

Однако, обладая добрым нравом, ростом выше среднего и достаточно привлекательной для противоположного пола внешностью, он все еще не растерял признаков былого лоска и очень надеялся на второй шанс.

За собой повсюду, как блоху на аркане, Дима-Пальто таскал удивительного субъекта по прозвищу “Жмурик. ’’  Настоящего имени Жмурика никто не знал, даже Дима, хоть и был когда-то его одноклассником.

Ростом ниже среднего, худой как глист, с кожей неестественно зеленого цвета, Жмурик постоянно привлекал к себе нездоровое внимание окружающих. За глаза эту странную парочку называли “Царевен-лягушк. ’’  Кто есть кто в этом тандеме, уточнять было излишним.

Желчный скептик, обладающий довольно проницательным умом, Жмурик медленно, но верно подрезал себе крылья исключительно благодаря склонности своего характера к склочности.

Как-то один доморощенный бомж-психолог высказал предположение, что Жмурик страдает “синдромом ножниц”: болезненное эго умственного превосходства входит в конфликт с комплексом неполноценности из-за внешних физических данных. Разозлившись, Жмурик заорал на него:

–Только не неси ''под себятину'', а то сильно воняет!

– Ой, смотрите, опарыш разбушевался, сейчас пукнет от натуги и превратится в мерзкую зеленую дерьмо-муху, – подзуживал его психолог.

– И меня тут же потянет на дерьмо, и я с удовольствием перегрызу тебе глотку!

Вскоре после этого возле сточной городской канавы с символическим названием “Сливки общества” были найдены бренные останки бомжа-психолога с раскроенной черепушкой и копошащимися в ней белыми опарышами.

Однако все попытки следствия ''повесить'' это дело на Жмурика ни к чему не привели, но с тех пор “фильтрация базара” при общении с ним стала обычным делом.

Ходили слухи, что Жмурик даже отказался от главной роли в продолжении фильма "Обыкновенное чудо, ’’ который в честь него хотели назвать "Обыкновенное чудовище, ’’ лишь бы отвести от себя подозрения.

Официально Жмурик числился работником таксопарка, но на вопрос: “Кем вы работаете?” неизменно отвечал, что он ''таксидерьмист'', нет, не тот, кто набивает чучела животных, а тот, кто набивает такси разным дерьмом и развозит по городу.

Единственным человеком, с кем Жмурик считался и кому доверял, был Дима-Пальто. Окружающим было невдомек, что могло связать этих столь непохожих людей. Они дружили со школьной скамьи, и Пальто свято верил, а может быть, и знал, что где-то в глубине души Жмурика скрывается тонкая и ранимая натура, потому и таскал его везде за собой как талисман.

Когда финансы Димы-Пальто заканчивали петь последний куплет последнего романса, а Жмурика окончательно выперли из таксопарка “за систематическое хамство по отношению к клиентам и неуважение к руководящему звену, ’’ им пришлось перебиваться случайными заработками.

Так судьба забросила их в овощную лавку, в которой требовались сезонные работники.

В первый же день общительный Дима-Пальто встретил там своего приятеля, некоего розовощекого упитанного малого.

– Чингачгук-второй шанс, или просто Дурик, – представил его Дима-Пальто.

– А я просто Жмурик, – сказал Жмурик, обнажив в улыбке свой частично беззубый рот, что придавало его лицу зловещее выражение. Они обменялись рукопожатиями.

Как ни странно, но прошлое Дурика по большей части было скрыто от него самого. Он даже толком не мог припомнить, откуда знает этого мистера Сезонное Пальто. Возможно, они вместе посещали литературный кружок или учились на факультете квантовой психологии.

Еще он помнил, что хотел написать книгу с многообещающим названием ''Как стать Дуриком?'', но, к счастью для своих потенциальных читателей, дальше названия его книга пока не продвинулась.

Периодически его посещали разные видения – то ли из прошлого, то ли из будущего. Временами его карманы были полны денег, а иногда, как и в данный момент, – в них было пусто, хоть шаром покати. Именно поэтому он, как и Дима и Жмурик, подвизался работать в овощной лавке.

На рабочем месте Дурик краснел за недозрелые помидоры, привлекая к ним внимание покупателей своей красной округлой рожей, а вечнозеленый Жмурик неплохо скрашивал цветом своего лица недозрелые огурцы и другие овощи, которым по статусу необходимо было иметь зеленый цвет.

Диме-Пальто за импозантную внешность досталась роль зазывалы, которая одновременно предусматривала наведение порядка в очереди. То и дело слышался его раскатистый бас:

–А кто это у нас тут такой нарядный вне очереди? – обращался он к наглецу, пытавшемуся влезть вперед всех. – Я недавно был на стажировке в Японии, и там меня научили таким хитропопцам, как ты, отрывать цацки и вставлять вместо них нэцкэ.

Обычно дружный хохот урезонивал проныру, но, если тот не унимался и пытался наехать на Диму, перед ним внезапно, как черт из табакерки, возникал Жмурик. Своей ''очаровательной'' беззубой улыбкой он отбивал всякую охоту продолжать прокачку своих прав.

Когда во время законного перерыва на перекус, ''перепис'' и ''перекак,'' их глаза встретились, всех троих внезапно озарила догадка: близкие души встречаются не только в смежных кабинках общественных душевых.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

После работы, по предложению Дурика, они решили выпить ‘’за знакомство’’ по кружечке в местной пивной.

Завязался неспешный разговор, в ходе которого выяснилось, что между ними есть много общего, особенно в отношении денег, а именно – их отсутствия. Практически все они жили сегодняшним днем и ничего не смогли отложить ни на будущее, ни на так называемый "черный'' день, да и с днем сегодняшним справлялись еле-еле.

Жмурик рассказал, что когда-то у него был свой бизнес – частный морг. Сначала дела шли успешно – народ преставлялся постепенно, но внезапно произошло сильное наводнения и бизнес не смог справиться с большим наплывом клиентов. Предприятие Жмурика буквально смыло в прямом и переносном смысле.

– Теперь я понял, откуда у тебя такой цвет лица, – сострил Дурик. Жмурик, на удивление, не обиделся, а загоготал вместе со всеми.

Историю модельера-Димы знали все, даже Дурик внезапно вспомнил.

Про себя он рассказал мало, честно заявив, что иногда страдает провалами в памяти. Он вспомнил только, что был уволен с кафедры литературы после того, как высказал студентам на лекции оригинальное мнение, что Достоевский мог быть более полезен читателям, если бы его старуха-процентщица научила Родиона Раскольникова откладывать 10% с каждой зарплаты на свое будущее –  может, тогда она и жива бы осталась. Все покатились со смеху.

– Или Раскольников, – подхватил раскрасневшийся от пива Дима-Пальто,

– после 10 раскалываний старушек-процентщиц мог бы откладывать один рубль на инвестиции; так после сотни старушек накопил бы червончик. А так, раздвоение личности старушки после встречи с Родькиным топором – какая нелепая смерть! – дружный хохот почти заглушил его последние слова.

Дурик заказал всем еще пива и продолжил:

– Да я вообще заметил, что в каждой стране дурни по-своему богатеют: где-то думкой, где-то ''парламенткой, ’’ а в Америке вообще – двумя палатками.

– Или вот, например, можно изобрести какой-нибудь нужный всем прибор, получить на него патент и потом жить за счет его продажи, или открыть фирму по производству этого прибора.

– Да, я где-то читал, – вдруг встрял Жмурик, – что изобретатель пылесоса потратил все сбережения на свое детище. Так появилось выражение ''вылететь в трубу. ’’  Говорят, когда он потом гордо дефилировал на новом ''мэрсе, ’’ завистники кричали ему вслед:

‘’Ну что, насосал на мерседес?'’– вся компания дружно заржала.

Так пролетела неделя, другая, и постепенно их троицу стали воспринимать как нечто само собой разумеющееся. Дурик не оказался третьим лишним в этой компании.

Однажды, на очередные выходные, он пригласил Диму и Жмурика к себе домой.

Оказалось, что Дурик живет в частном двухэтажном доме, довольно ветхом на фоне окружающих его современных построек, однако он не смог внятно объяснить, почему этот дом не снесли при новой планировке и застройке района.