– Ещё как могу.
– Ты не переживёшь эту ночь, если меня не будет рядом.
Моя рука застыла на дверной ручке.
– Почему?
– Таковы последствия ритуала.
– О’кей, – флегматично отозвалась я. – Тогда вместе идём в лазарет, на соседние койки.
– Тоже не вариант, – Артур туго сплёл руки на груди. – Сегодня ночью тебя ждёт что-то вроде ломки. Адаптации. Та моя сила, что уже находится в тебе, пробудится и потребует выхода. Ты будешь как лунатик: сознание спит, а тело действует. До утра я должен быть рядом и… – он нахмурился. – И подпитывать тебя. Мы называем это правом первой ночи.
Я аж поперхнулась от такого названия.
– Это единственный случай, когда фамильяр получает доступ к хозяйской магии, а не наоборот. Маленькое лакомство для зверя. Обычно животные просто спят и во сне бессистемно рассылают вокруг энергетические волны, а хозяин сидит рядом и даёт им силу на эту блажь. Если не даст – животное истощит само себя… Поэтому первую ночь фамильяры проводят в защищённых магических вольерах. А хозяева охраняют их снаружи.
– То есть сегодня я буду спать и что-то там колдовать, а ты будешь на меня пялиться?
– Конечно. И дарить тебе свою силу, – поморщился он.
Я помолчала. Потом со вздохом потёрла глаза.
– Так, Артур, а напомни, почему мы не можем разорвать нашу связь немедленно? Кажется, мы так и не дошли до этого принципиально важного вопроса в наших беседах?
– Не дошли. Разорвать связь мага и фамильяра может либо гибель фамильяра, либо – одно-единственное существо, которое живёт очень далеко от университета. Не меньше полутора месяцев пути в одну сторону. По опасной заброшенной местности, без дорог и селений. И никаких телепортов, естественно.
Я издала нечленораздельный печальный звук, мгновенно представив все прелести похода в подобных условиях.
– Но, – продолжил Ван Хофф Рассудительный, – это существо само прибудет в Форван после того, как закончатся экзамены. Поэтому дождаться его здесь – самый простой вариант. Вот и всё. Поэтому и конец июня. Завтра мы с тобой ещё обсудим детали нашего сотрудничества, но сегодняшнюю ночь тебе в любом случае придётся пережить. И да, если ты думаешь, что я в восторге от нашей ситуации, ты глубоко заблуждаешься.
На время своего монолога Артур взял со стойки тот хрустальный шар и зачем-то демонстративно крутил его в руках.
– Зачем ты его держишь? – вот что было первым моим вопросом в итоге.
Артур изогнул бровь:
– Это детектор лжи. Чтобы ты убедилась, что я говорю правду. У вас что, таких нет?
– Таких нет.
– Он бы помутнел, соври я. Лови!
Эдинброг кинул шар в меня. Я кое-как поймала его и дотошно проверила, высказав по очереди несколько разнообразных лживых и правдивых фраз. Всё было честно. Шар мутнел и светлел обратно.
Итак, Артур говорил правду. Значит, план Бориса с Чокнутой Землянкой не прокатит: какой смысл изображать юродивую, если так и так придётся ждать какое-то время?.. Уж лучше пребывать в адеквате.
Пусть и в клетке…
Я снова оглянулась на вольер, застонала и тихонечко, профилактически попробовала побиться головой об стену. Артур жёстко пресёк сие, оттащив меня от дорогой дубовой обшивки. Беспокоился он явно за неё, а не за мою черепушку.
Потом Эдинброг пальцем указал на одну из двух внутренних дверей.
– Там ванная. Иди туда. Можешь торчать там сколько угодно, но не меньше получаса.
– М-м-м. Не меньше?…
– Именно. Молодец. Твой слух в порядке.
