И выключила свет.
Аккуратно прикрыла дверь.
Пошла по тусклому коридору на шум.
В гостиной тихо играл джаз. Всюду были подносы с шампанским.
Я заметила Ангелину и Тутанкова у окна. И подошла к ним.
Он ТАК посмотрел, что у меня внутри все перевернулось. Но продолжал говорить с ней. Тон его был грубым.
– Зачем ты позвала этого мудака?! Знаешь ведь моё к нему отношение!
– Прости, дорогой. С ним очень хотел переговорить Ерёмин. Он и попросил. Я не могла отказать. Да и попробуй откажи Ерёмину. По стенке ведь размажет… – она отвернулась, кокетливо опустив глаза, словно лиса. Играла в провинившуюся.
– Ясно. Надеюсь, он быстро даст по съебам? Намекни, что пора. – Тутанков очень строго посмотрел на свою подругу.
– Илюш, не заводись…
Но он уже не слушал. Пошёл здороваться с кем-то.
– Вечно у них с Сониным такая хуйня. – виновато пожала плечами Ангелина.
– С Сониным? – переспросила я.
– Да. С Фёдором Борисовичем. Знаешь его?
– Нет. – неуверенно покачала головой я.
– Феденька Борисович Сонин. Рыболовецкий магнат. Ну и автосалонами тут у нас заправляет. Вечные тёрки у него с Тутанковым.
Я не слышала, что она говорила дальше, потому что в голове у меня звучала эта фамилия – Сонин.
Миша Сонин.
Тот самый, кто помог мне бежать из гостиницы в Стамбуле. Неужели это его сын?! Все сходится. И фамилия. И автосалон. Пока я стыла в раздумьях, Ангелины и след простыл. Она уже уделяла внимание кому-то другому. А я начала оглядываться по сторонам.
Вдруг сзади меня схватила крепкая мужская рука, одновременно опуская в мою ладонь бокал шампанского. Это был Тутанков. Он прижал меня к своему паху и горячо зашептал в шею:
– Ты такая сексуальная в этом халате…Я проведу пару переговоров и уеденимся. Поняла? Я хочу, чтобы ты сосала на коленях. В глотку твою хочу.
Я покрылась мелкой дрожью от возбуждения. После того случая на столе он не прикасался к моему рту. И даже не заводил об этом разговор.
– Не больше одного бокала. Помнишь? – он нежно поцеловал меня в щеку и исчез.
Шампанское оказалось крепким. Я моментально почувствовала приятную лёгкость в голове. И в теле.
Мужчины и женщины мне улыбались. Я побродила по комнатам. И начала искать глазами Тутанкова.
– Ещё шампанского? – вдруг раздалось за спиной.
Я повернулась.
Высокий голубоглазый мужчина в чёрной облегающей футболке доброжелательно улыбался. На руке у него была татуировка в виде маяка. И очень сладкий парфюм с нотками дерева.
– Я сегодня уже пила шампанское. Спасибо… – робко улыбнулась я. Внимание такого мужчины было приятно.
– Тогда, может быть, вина? Я предпочитаю белое. – симпровизировал он.
Я уже не могла сдерживать улыбку. И расплылась. Он достал откуда-то фужер без пузырьков и представился:
– Фёдор Борисович Сонин. Можно просто – Фёдор.
Я застыла в изумлении. Кажется, он это заметил. Но виду не подал.
– У вас очень запоминающиеся глаза. Сияют даже ярче, чем ваши украшения. Как же вас зовут?
– Любовь.
– Любовь..?…– он будто требовал продолжения.
– Люба Линдеман.
Сонин расширил глаза от удивления.
– Люба! Линдеман! – воскликнул он, а потом подхватил меня под локоть и уже тише произнес прямо в ухо с наигранным артистизмом. – Я наслышан про вас! Миша рассказывал. Значит, вы протеже господина Тутанкова?
Я еле заметно кивнула.
– Знаю про вашу рекламу. И даже предложил бы вам должность в отделе маркетинга своего автосалона, но, боюсь, это плохо скажется на ментальном здоровье вашего покровителя. А я ему зла не желаю!
