Глава 17. Нехрупкость Любы.
– Любаш, привет! – Вика наигранно помахала мне пальчиками с ярко-алым маникюром.
– Здравствуйте. – холодно отрезала я.
И подошла к Илье. Положила руку на его плечо, обозначая, что этот мужчина – МОЙ. Внешне я держалась очень уверенно. А внутри тряслись поджилки. Я не знала, чего сейчас ожидать. От них. А если уже знают про ролик? Тутанков мою ладонь с плеча не убирал. Но и не двигался. Я остолбенела будто рядом с ним. Просто стояла за спиной. А он пил чай. Невозмутимо. Тори не смотрела мне в глаза. А сверлила во мне дырку где-то в районе солнечного сплетения.
– Может, чаю, Любаш?
Фарфор звонко залязгал по мраморной столешнице. Виктория толкнула к свободному стулу рядом с Тутанковым чайную пару. Принесла с буфета чайник. И стала наливать.
Я села рядом с Ильёй. Улыбнулась ему. Но мне было неуютно. Даже воздух вокруг был каким-то тяжёлым. И тишина.
– Будешь пирог, Любаш? – Тори взяла нож и указала кончиком на пышную шарлотку. С сахарной пудрой.
– Спасибо. Я не хочу.
– Уже где-то пообедала? – улыбнулась она ртом, накрашенным розовой помадой.
Тутанков метнул строгий взгляд. А потом уставился на мой профиль. Я снова начала дрожать под одеждой. А потом вздрогнула. От звука открывающейся двери.
В столовую зашёл водитель. Дмитрий. Я застыла с чашкой. Не успела даже поднести её к губам.
Поняла, что всё…
Очная ставка.
– Здравствуйте, Илья Константинович. – голос водителя был как всегда спокойным и уверенным.
– Привет. – кивнул Тутанков. – Почему задержались на час? Что-то с машиной?
Илья откинулся на стуле. Закинул ногу на ногу. Сложил крепкие ладони замком и внимательно посмотрел на водителя.
– С машиной все в порядке. – ответил Дмитрий.
А я смело перебила его.
– Это я захотела пирожное и попросила Диму заехать в кондитерскую…– и сделала глоток чая.
Тутанков кивнул глазами.
– А не скучно было одной есть пирожные, Любаш? – Вика опустилась на стул. С тарелкой пирога. Для себя.
– Мне никогда с собой не скучно. – передразнила её я.
– Дим, Люба действительно была одна? – Тутанков чётко произнес каждое слово, будто предупреждая хорошенько подумать над ответом.
Я начала вжиматься в стул. Дмитрий молчал и опустил голову.
– Ты уволен. – спокойно ответил Тутанков.
Водитель бесшумно развернулся и вышел.
А внутри меня закипело возмущение!
И гаденькое чувство.
Что это из-за МЕНЯ!!
Делай же что-нибудь, Люба!!
Я резко повернулась всем телом на Тутанкова. В глазах стояли слезы.
– Он не причем! – дрожащими губами произнесла я.
– А кто при чем? – Тутанков пылал внутри. Я чувствовала кожей его кипящую внутри кровь.
– Я причем! – набралась храбрости я и с выховом посмотрела ему прямо в глаза.
– Вика, включи! – скомандовал Тутанков.
Она тыкнула красным ноготком куда-то в экран. И из динамика полилась музыка. А затем текст.
Текст.
Моего.
Ролика.
С рекламой Питерского автосалона Сониных.
Я сидела и молча смотрела в стену.
– Красиво. И что-то напоминает…Да, Линдеман?! – постучал пальцами по столу Тутанков.
– Конечно, напоминает. Ведь ты сам презентовал мой ролик в Стамбуле. – тихо сказала я.
– Скажи еще, что я Мишеньке тебя презентовал! – он схватил меня за горло.
Поднял со стула.
Потащил вверх.
И вжал в стол.
Держал так крепко.
Что невозможно было сглотнуть!
Я замотала головой и пролепетала:
– Нет, не ты презентовал! Она! – и указала глазами на Тори.– Она рвзве тебе не рассказала?…
