Аяна кивнула ему в сторону города, и они отошли от пристани. Она шла знакомым путём к его дому, он, как счастливый домашний пёс, бежал следом и слушал чужеземку.
– В смысле, переодеться алесцийкой? – возмутился он и встал посреди толпы.
– Ты отвлечешь на себя стражников. Они разыскивают алесцийку, пусть гонятся за ней. Точнее, за тобой, – Алесцийка подхватила его под руку и поволокла дальше.
Герд от возмущения открыл рот, но не мог сложить междометия в полноценные фразы возмущения.
– Что тебя не устраивает? – с напускной беспечностью рассуждала она. – Приоденем тебя, грудь побольше воткнём, волосы распустишь, мукой их присыплем, чтобы казались светлее. Махнёшь своим самым длинным ножом, вильнёшь бёдрами, по темени они признают в тебе настоящую алесцийку. Твоё дело бежать, но не слишком быстро, чтоб не сразу бросили погоню. А я тем временем освобожу невольниц и отведу на судно.
Герд выпучил глаза так, что даже не моргал.
– А перстень ты мне голубями передашь?
– Тебя беспокоит только это?
– Как сказать, – огрызался он, выпрямился во весь рост и распрямил плечи. – Ещё немного грудь беспокоит. Вдруг выпадет не ко времени.
– По пути я спрячу перстень в условном месте. После придёшь, заберёшь.
Герд недовольно пыхтел, но продолжал идти рядом.
– Ты можешь просто гм… заняться со мной любовью, сесть на ту проклятую посудину, отдать мне перстень и уплыть в свою Алесцию? Без пленниц и накладной груди. Я добрый, можно и без посудины, только любовь и перстень.
– Не могу, – искренне призналась она. – Весь день думала. Герд, не могу. Люди страдают. Помоги мне, пожалуйста.
– А если они меня поймают?
– Сойдешь извращенцем, – отмахнулась она. – Звезды на тебя так действуют, хочется переодеться алесцийкой. При этом спасёшь полтора десятка невинных жизней. Подумай об этом, может ты родился ровно для этого случая, провидение, заговор богов.
Герд едва сдерживал смех и возмущение одновременно.
– А можно, ты будешь алесцийкой? У тебя и с грудью проблем не будет. Давай так, план такой: ты и я прямо сейчас, внесешь, так сказать, предоплату. Затем ты и стражники. Под конец я затолкаю этих дурёх в лодку и буду ждать свой перстень. Как тебе такой заговор?
– А если они меня поймают? Сойти извращенцем не получится. К тому же я не знаю город, а ты знаешь.
– Пока неубедительно, – остановился он и сложил руки на груди. – У тебя меч при себе. Если все, что я знаю об алесцийках верно, стражники погонятся за тобой, ночью ты их по одному перережешь в подворотнях.
– Женщины с тобой никуда не пойдут, – со знанием дела рассуждала она. – Представь, ночью к ним ворвётся такое откровенно бандитское рыло и предложит с ним бежать. В лучшем случае тебе плюнут в рожу, в худшем получишь коленом промеж ног.
Герд задумчиво почесал многодневную щетину и оттопырил нижнюю губу.
– Рыло моё не подходит. А изображать алесцийку щетина не мешает?
– Побреем. Кто знает, как выглядят алесцийки? Может у них в моде усы и мужские плечи.
Герд шумно втянул воздух в ноздри.
– Какие лихие бесы толкнули меня к тебе подойти? – ругнулся он.
– Это называется провидение.
– Я хотел развлечься с алесцийкой на своих тюках, а не изображать её подружку. И учти, я всё ещё хочу первого и не согласен со вторым.
– Ты перстень хочешь или нет? – взбеленилась она.
– Я бы хотел его ещё больше, если бы сам достал у тебя с груди, – плотоядно улыбнулся он.
– Извращенец!
