Умножители времени - страница 15

…Вот и всё. Операции закончены удачно! Есть дыхание, сердцебиение, циркуляция крови. В том, что его «принцессы» будут теперь жить, Яков почти не сомневался, а вот сколько лет? Авиценна считал, что при постоянной «подпитке» росою организм будет функционировать нормально до 300 лет, но Агриппа советовал ещё постоянно «зажигать световую искру», творящий мир импульс, творческую способность воображения, чувствующую вибрацию далёких звёзд. У розенкрейцеров герметика была удачно замешана с иудейской, египетской, эллинской и восточной философией и мистериальными культами. Но они тайны сии держат в строжайшем секрете!

Пройдя по парадной аллее метров сто, граф развернулся и пошёл обратно. Он вновь любовался своим домом. Напоминает римские палаццо пятнадцатого века. Южный фасад с двухъярусной лоджией. Нижний этаж украшает рустованная аркада. Верхний украшен спаренными колоннами коринфского ордена. Боковые части в виде эркеров-ризалитов выступают вперёд. Вон любимый балкон с пилястрами. А вон в замковых камнях над окнами демонические маски. Берегут дом от всяческого зла.

Вошёл в дом, в свой просторный кабинет. Прилёг на софу. Взгляд блуждает по стенам, мебели, будто отыскивая некую подсказку. Граф прикрывает глаза на несколько минут, снова открывает… Огромный письменный стол, пустой сейчас, пустые и книжные шкафы вдоль стен. «Будто приготовленные на казнь. Ждут приглашения». Он позвонил в колокольчик. Вошёл слуга Никита – рослый сорокалетний сутулый мужик с грустным лицом, чем-то повторяющим морду любимой лошади Петра – Лизетты. Яков Владимирович обожал лошадей. Конюшня в усадьбе – на зависть. Старых кляч граф усыплял сам, препарировал, делая лекарства, бальзамы, вытяжки, особенно из лошадиных костей. Народившихся и молодых жеребцов тоже использовал. Никита служил у него уже двенадцать лет. Преданный, толковый и расторопный.

– Через час подавай. Накрывай в столовой… И не забудь… впрочем… ступай.

Слуга направился к двери. Барин смотрел на его руки – ловкие, крепкие. И всё же… сможет ли? Ведь не дровосек и не мясник.

– Постой, братец. Скажи-ка: испытания делаешь? На моей гильотинке? Не забудь: у тебя на все про все не более двух минут! И абсолютное спокойствие. Завтра ещё раз проверю. И не чучело, а приготовь-ка к экзамену крупного кабанчика.

Когда слуга ушёл, Яков достал один из трёх оставшихся фолиантов, которые он хранил в ящике бюро. Эта книга, написанная китайским алхимиком двенадцатого века, была важна графу тем, что там наиболее подробно описаны чакры, их назначение. Закладками в книге служили рисунки Леонардо и, в частности, будто распятая, фигура человека. «Может, всё-таки поручить дело тому деревенскому мяснику, так ловко коловшему и разделывающему скотину?» Мясник этот (кажется, его звали Кузьмич) был всегда нетрезв, но удары огромным топором наносил удивительно точно. С последним ударом Кузьмич сам падал оземь и сразу начинал храпеть. «Нет, нет… нельзя… нельзя с такой энергетикой».

«Жизнь – случайность, смерть – закономерность», – вспомнил Яков фразу из Теофраста Бомбаста. Закономерности и поддаются изучению». «Так-то так, – думал Яков, – но слова тоже могут быть случайными, теория – сухой. Жизнь зиждется на эксперименте! На миллионах экспериментов, которые ставит Природа».

…Вот уже несколько лет, как фельдмаршал следил за качеством питания. Да и режим питания старался выдерживать. Ведь раньше он, как и Пётр Алексеевич, вечно бывшие в трудах и заботах, ели на скорую руку простую, но сытную пищу. А царь вообще имел привычку трапезничать или писать что-то на пеньке, держа тетрадь или тарелку на коленке. Сейчас Брюсу нужна пища разнообразная, богатая витаминами и минералами. Обмен веществ нужно выровнять – этот механизм должен стать отменно работающим. Конечно, с привычкой учёного работать по ночам, увлекаться исследованиями, не выдерживать режим приёма пищи слово «отменно» следовало заменить на «удовлетворительно».