Умный ген. Какая еда нужна нашей ДНК - страница 45

В поисках ответов доктор Марквардт отправился в музей и провел там целый день, рассматривая знаменитые произведения искусства. Под вечер у него была уже целая стопка набросков, но вот конкретных правил – никаких. Он хотел узнать, каким принципом руководствуются создатели великих произведений искусства – если такой принцип вообще есть. В следующие несколько месяцев он изучал правила красоты в архитектуре, живописи, музыке и других видах искусства. Он изучал и отдельных людей, чтобы найти в них что-то общее, и этим общим стала математика. В сердце математических принципов красоты лежит набор чисел, названный именем итальянца, впервые открывшего его в XI веке – ряд Фибоначчи.

Возможно, вы видели ряд Фибоначчи в фильме «Код Да Винчи», где героиня-криптограф находит последовательность чисел, которую ее дедушка написал на полу невидимыми чернилами на месте гибели: 1, 1, 2, 3, 5, 8, 13, 21. Последовательность строится путем сложения двух предыдущих членов и растет бесконечно. Если бы несчастный прожил еще немного, то, наверное, успел бы написать еще и 34 – сумму 13 и 21. Ищете универсальный код пропорционального роста? Эта последовательность чисел – ваш святой Грааль.

При бесконечном продолжении последовательности отношение двух последних членов сходится к иррациональному числу, приблизительно равному 1,618033988. Это золотое сечение, которым греки и египтяне пользовались, проектируя идеально сбалансированные произведения строительного искусства, приводящие в изумление даже современных архитекторов. Золотое сечение обозначается греческой буквой Φ (фи).

Египтяне и греки поклонялись числу Φ как истоку вечной красоты и называли его божественной пропорцией. Парфенон и другие великие архитектурные произведения древности, сохранившиеся до наших дней, отчасти сохранились именно потому, что их строили, соблюдая математический принцип идеальной пропорции; архитекторы и по сей день изучают их с восхищением. Философ Сократ считал геометрию, в которой число Φ играет важнейшую роль во взаимоотношении разных форм, не только руководящей константой природного мира, но и потенциальным источником самой жизни. Леонардо Да Винчи был одержим геометрическими отношениями и структурой человеческого тела; его знаменитый эскиз «Витрувианского человека» – мужское тело, наложенное на круг и квадрат, – показывает, что он тоже искал «природный код», создающий живые формы.

В поисках идеального лица доктор Марквардт обнаружил, что золотое сечение уникально еще и тем, что создает симметрию особого типа – динамическую симметрию. Согласно теории восприятия, существует два способа создать гармонический баланс в предмете или пространстве. Первый способ – разделить его на равные части, создав симметрию равновесия. Пример такой симметрии – двухлучевая симметрия (см. иллюстрации на стр. 76). Второй способ – разделить его согласно золотому сечению, создав идеальную форму асимметрии – идеальную потому, что отношение меньшей части к большей точно такое же, как большей части к целому (см. иллюстрацию ниже). Это динамическая система. Что интересно, динамическая симметрия характерна для роста живой материи, а симметрия равновесия – для роста кристаллов.

В литературе о человеческой красоте часто говорится о двухлучевой симметрии: если одна сторона является идеальным отражением другой, значит, у вас красивое лицо. Но это ошибка, и вот почему: динамическая симметрия, конечно, часто приводит к двухлучевой симметрии, но вот двухлучевая симметрия не гарантирует и даже не подразумевает динамической симметрии. Иными словами, двухлучевая симметрия – необходимая, но недостаточная характеристика привлекательного человеческого лица. Объясняет сам Марквардт: «Вы можете нарисовать Альфреда Э. Ноймана