Она зашла в палату и заметила мужчину, задумчиво смотрящего в окно, сидя на подоконнике. На его коленях лежал лист бумаги, и мужчина что-то рисовал карандашом.
– Константин Вон? – окликнула его эфор.
– Ван, если точнее. Да и сразу хочу сказать, что мне намного лучше. Поэтому вы можете не тратить на меня свое время, – он отложил листок на подоконник и спрыгнул.
София посмотрела на Константина. Перед ней стоял атлетично сложенный мужчина, то и дело поправляющий холодно-русого цвета волосы.
Открыла его медицинскую карту, подключив функцию расширенных данных: «Родился в приморском городке. Возраст 29 лет. Рост 1, 80. Земная молодая душа. Начинает выходить из забвения. Путешествует много по миру. Художник. Личный гид – Каллидус».
– Вы рисуете? – кивнула она в сторону листка.
– Да…, медсестра сказала, что в палате не положены любые травмоопасные предметы, поэтому я выкрал у неё карандаш из кармана. Извините. Рисование всегда меня успокаивает, – заулыбался он, перекатывая между пальцами «деревянное орудие».
София подошла к подоконнику и взглянула на листок. На нем были изображены парень с девушкой. Девушка стояла позади парня и хотела положить ему на плечо руку, но неуверенно застыла на половине пути. У неё развивались кудрявые, средней длины волосы, а на щеках легкими мазками виднелись веснушки. Одна прядь была заправлена за ухо и открывала торчащее ухо с заостренным концом, похожее то ли на эльфийское, то ли на лисье.
– Не хочу нагнетать, но, по-моему, он рисует меня.
От неожиданности София резко посмотрела в правый угол.
Рыжая, нагая девушка с ярким румянцем и зелеными глазами, нервно мотала пушистым хвостом. Она стояла чуть в тени, и половина её тела эротично освещалась полуденным солнцем.
«Каллидусы – весельчаки, с высокой адаптивной функцией. И представляют собой воплощение сексуальности, точнее вечно голодные на сексуальную энергию. Они могут подстроиться под любые обстоятельства, хитрые и легкие на подъем. Заставляют своего подопечного быстро загораться идеей, но также быстро потухать, не доводя дело до конца. Однако неисчерпаемый запас вдохновения таким людям обеспечен» – вспомнила София.
– Похоже ведь? Он просыпается среди ночи и начинает судорожно рисовать. Однажды он раскрасил волосы на картине девушки в рыжий. Я начинаю нервничать. Поэтому я привела его сюда. Хотя девушка была такая чувственная, просто красотка. Яркое пятно, среди серого мира.
«Самолюбия Каллидусам также не занимать».
– Простите, Вы не представились, – окликнул Софию Константин, прервав тираду гида, но (на его счастье) не подозревая об этом.
– София. София Рёскин, – ответила девушка и повернулась к нему, – Красивый рисунок, у Вас богатая фантазия.
– Думаете? Мне иногда хочется, чтобы девушка на рисунке дотронулась наконец до своего спутника, но есть ощущение, что время еще не пришло, – замялся Константин, словно стеснялся своего рисунка.
– И надеюсь не придет, – хмыкнула гид.
– Вы не против, если я заберу себе рисунок? – спросила София, – Уж очень он необычный.
– Да, конечно, у меня таких много, – Константин на секунду замешкался, – Скажите, я здесь надолго?
– Нет, в этом нет необходимости. Панические атаки в наше время не редкость. Я назначу Вам повторные приемы, чтобы отслеживать динамику. А в остальном можете возвращаться к привычной жизни.
– Спасибо. У меня выставка завтра. Так, ничего шедеврального, но может… Вы придете?
