—
Дари, давай ко мне под бочок.
Ведьма
не заметила его слов, прожигая взглядом фигуру зельевара. Тот, в свою очередь,
деловито раскапывал яму меж корней. Когда углубление, по его мнению, стало
достаточным, он опустил в него небольшой сверток. Бес икнул: от вещи нестерпимо
несло смертью и болью. Даже для порождения пекла это было слишком.
—
Что там?
—
Голова ребенка, вырезанного из чрева еще живой матери. Мощная по силе вещь, и
применение ее различно. Что именно затеяла Такара, я не знаю, — пояснила Шорох.
— Алая в своем безумном стремлении не видит очевидного: Зогард никогда не даст
ей того, что она желает получить всей душой. Сначала она изменила тело,
стремясь к могуществу, теперь ее разум окончательно поглотил хаос.
—
Дари, я вообще не понимаю, о чем ты, — жалобно признался рогатый.
—
Когда-то мы с Такарой дружили и знали многое друг о друге. Она мечтала обрести
семью и завести детей. Этот зельевар полюбил ее, но подарить ребенка не смог,
не потому что в нем не нашлось мужской силы, нет. Алая забыла, что могущество в
покорении материи всегда оборачивается проклятием. Слишком сильно покорежив
тело, она потеряла возможность зачать дитя. С того рокового дня, как она поняла
это, магия, как отрава, разъедала ее личность. Могу поспорить, к Зогарду она
пришла ради своей мечты.
—
Что-то не верится, что он подарит ей ребенка, — скептически хмыкнул бес. Он-то
как выходец из пекла прекрасно знал, к чему приводят подобные сделки.
—
Она безумна и потому слепа в своей вере. Меня больше вот что интересует:
принять чужой облик и проникнуть в университет… Зачем?
—
Но кто может копировать других? Старый черт, мой наставник, рассказывал о
запретах творцов этого мира. Только иллюзия — и ничего больше.
—
Ты забыл о доппельгангерах.
—
Проклятых убийцах? — ужаснулся хвостатый. — Она совсем дура, да?
Этих
прихвостней Тьмы даже в его мире считали мерзким отребьем. Живые, которые сняли
свою кожу и провели множество обрядов с единственной целью — иметь возможность
принимать облик другого разумного существа.
—
Она давно свихнулась.
—
Но зачем закапывать всякую погань здесь? — брезгливо поморщился бес.
—
Ты еще не понял? Мы залезли не в просто местную достопримечательность; пока ты
занимался ерундой, я провела кое-какие вычисления. По всему выходит, вишня не
только измененное дерево, ее превратили в один из артефактов, поддерживающих
защиту университета. Ишидан ловко отвел всем глаза — коряга играет совсем
другую роль.
—
Глупость размещать на виду подобную вещь!
—
Не скажи. Лао поступил верно. Проводимые на поле игры подпитывают артефакт без дополнительного
вмешательства ректора, а если он и проявит к дереву внимание, никто ничего не
заподозрит. Никому и мысли в голову не приходит об истинном назначении дерева. Возможно,
Такара ставит на то, что Ишидан уверен — вишня никого не подпустит.
—
Вот же хитрая змея, — восторженно произнес хвостатый, чужой ум он ценил.
Только
бес пока не определился, кто умнее, Такара или ректор. Поразмыслив, он решил,
что все-таки Лао, потому что гении всегда забывают о мелочах.
—
А почему бешеное дерево благоволит этой… этому… короче, ты поняла.
—
За профессора я тебе не скажу, видно есть повод. Скорее всего, он удобряет
зельями почву под особенным деревом. А вот с Алой все ясно. Доппельгангеры
полностью копируют сущность, даже аура с метками становится идентичной жертве.
Представляешь, как удобно? Можно ходить под носом у ищеек и не вызывать
подозрения, если, конечно, не вступать с ними в разговоры.
