- А если за «спасибо», Агапов? - достал из кармана пятитысячную купюру и словно нечаянно обмахнулся ею.
Жажда наживы загорелась в жирных глазах.
- Нет, Вяземский. Не положено, - стоял он очень рыхло на своём.
- А если за «большое спасибо»? – протянул я невинно и достал вторую такую же купюру. – Тоже никак?
- Н-никак, - прочистил тот горло и с жадность облизал губы, глядя, как завороженный, на болтающиеся в моих руках купюры.
- А если за «благодарность»? – достал третью красную купюру и сложил из всех трёх веер. – Больше «благодарностей» у меня нет, Агапов. Полкану твоему предложить, что ли?
- Чтоб тебя! – ругнулся он шепотом. Залез в комп, стоящий на его столе. Потыкал пару кнопочек, поводил мышкой и записал нужную мне информацию на клочке бумаги. Запрятал его черную папку и протянул мне. – Держи. И н свети тут деньгами.
- Понял-понял, - довольно промурлыкал я и, открыв папку, взял нужный мне листок, вложив вместо него купюры.
- Только не вздумай ей сказать, что это я дал тебе её адрес, - едва шевеля губами, проговорил Агапов, стягивая папку с купюрами себе на стол. – Эта сука вернется и перегрызет мне глотку.
- Ну, что ты, дружище? - улыбнулся ему широко. – Ты уже получил свою награду, а о большем ей знать не нужно.
Сложил листок в несколько раз и убрал в карман. Вышел из здания, оставив Агапова с тремя фальшивыми купюрами, которыми на вечеринке в ночь на четверг был заправлен деньгомёт.
Ему будет полезно знать, сколько стоит информация, прав на которую он не имеет. Мало ли, вдруг я маньяк какой? Сексуальный, например…
И, кажется, пора доказать этот факт одной стерве, меня кинувшей.
11. 11
Виктория
- Ну, выпьем за то, что моя блюститька порядка теперь вольная птичка, - Светка в очередной раз наполнила наши бокалы шампанским.
- Мы уже за это пили, - напомнила я ей смеясь. – И, по-моему, дошли уже до той кондиции, когда начинают пить за любовь и что-то около этого.
- Ну, тогда за нас с вами, за хуй с ними? – вопросительно подняла подруга брови вместе с бокалом.
- Слышала бы тебя сейчас моя мама, ты бы уже полоскала рот куском хозяйственного мыла.
- Я и так в присутствии твоей мамы почти не вынимаю обмылок.
- Ты при ней просто рот стараешься не открывать.
- Так я потому и не открываю! – выпучила Света глаза. – Она же, чуть что не так расслышит, сразу начинает мне промывать и рот, и кишки. Кстати, как она отреагировала на новость о твоем увольнении?
- Разбила свою любимую супницу, - вспомнила звон осколков в абсолютной тишине, после того, как сообщила ей новость.
- Ого! Прям специально?
- Нет. Просто я ей под руку болтнула, когда она спросила, какие планы на завтра.
- Охерительные планы, подруга. Сейчас, когда тебя никто не будет дергать среди ночи и пытаться помериться с тобой яйцами, планы на любой день должны быть охерительными.
- Считаешь, что я правильно сделала, что ушла?
Я была уверена в своем решении, но сомнения всё равно прокрадывались в мысли.
- Конечно, Викусь, - приобняла меня Светка, рискуя расплескать своё шампанское прямо мне на шорты и ничем не прикрытые ноги. – Ты же с каждым месяцем становилась всё сучилишней и сучилишней. А сейчас немного отдохнешь, недельку-две. Потом нацепишь красивое платьице, хуяж-макияж и можно искать новую работу, в которой не будет такого жесткого дресс-кода и идиотов со всех сторон. Прорвемся, Викусь!
- Надеюсь, - прокрутила бокал в руке. – Только недельку-две я отдыхать не смогу. Всё-таки, с ребенком сильно не расслабишься…
