— А где вы работаете,
если не секрет?
— На вязальной фабрике.
— Благородно.
— Нет. Другого выхода
не вижу, вот и работаю, — пожала я плечами.
— Еще один личный
вопрос, если вас не оскорбит. Это просто
для полноты картины. А почему не выйти
замуж? Уверен, что даже без посещения
салонов можно познакомиться с молодым
человеком. Хоть с соседом.
— Большая пошлина на
замужество. Нужно приданное. Наверное,
вы слышали про закон для бедняков, чтобы
мы не плодили себе подобных?
— Слышал, но как-то не
подумал, что молодежь будет ходить по
кабакам и читать лекции о том, в чем они
не разбираются.
— Теперь мне стало
любопытно. Можно вопрос? — спросила я,
сделав еще один глоток вина.
— Конечно.
— В чем мы ошибаемся?
— В грязи. Она ничем не
отличается от чистоты, — ответил
Панкратий.
— Почему вы так думаете?
— Тут уже будут сравнения
не для милого разговора с молоденькой
красоткой.
— Все равно расскажите.
Нужно же выслушать каждую из сторон, —
сказала я, чувствуя интерес. Мне
действительно было интересно разговаривать
с этим мужчиной. — А то пока я только
лекции Льва Антатольевича слушаю.
— Хорошо. Но пройдемся
по краю. Видишь вон там сидит девушка в
золотом платье? Она разговаривает с
мужчиной. Смеется ее шуткам.
— Вижу.
— А теперь посмотри на
другую девушку, которая пришла с вами.
В светлом платье, которая также улыбается.
Смеется шуткам мужчины, который ей
что-то рассказывает.
— Это моя сестра, Лиза.
— Замечательно. А теперь
скажи, какая между ними разница? Одну
вы считаете грязью, а другую ставите в
ранг чистого создания, но при этом между
ними нет разницы.
— Согласна. Чистота и
невинность, как и наивность, проходя
быстро.
— Вот об этом я и говорю,
— сказал Панкратий. Задумчиво потер
подбородок. — Нужно будет поговорить
с администрацией и устраивать какие-нибудь
мероприятия с бесплатным входом. А то
так мы скоро получим воинственную армию
настроенных фанатиков.
— Это было бы здорово.
— Армия фанатиков?
— Танцы и общение, —
ответила я, не заметив, как во время
разговора выпила половину бокала.
Панкратий тем временем смотрел на Льва
Анатольевича.
— Может его какая-нибудь
вампирша обидела? Что-то он на нас сильно
зол.
— Этого я уже не знаю,
— ответила я, чувствуя легко головокружение.
— Коварное у вас вино. Если выпью больше,
то точно до дома не дойду.
— Я вам всегда найду
место у себя в комнатке, — улыбнулся
он, показывая клыки.
— Думаю, что обойдусь.
Но спасибо за вашу любезность. Мне пора
домой.
Я попыталась отойти от
барной стойки, но у меня закружилась
голова. Чуть не упав, я вернулась к ней.
Вцепилась в столешницу, боясь упасть.
— Первый раз вино пила?
— ласково спросил Панкратий.
— Да. Не надо было этого
делать.
— Почему? Такой опыт
нужно иметь в кармане, чтобы знать, как
может быть коварно вино.
— И вампиры, — сказала
я.
— Не без этого, — ответил
он, улыбнувшись. И его улыбка мне совсем
не понравилась.
