– Круг не удержал, – признался Ким. – Давил «чёрными трезубцами».
– У тебя и такое есть? – подняла брови воительница. – Гм… спасибо за предупреждение. Впредь стану держаться от тебя подальше.
– Было, – мрачно ответил Ким. – Всё потратил.
– Ага, потратил, и заначки не оставил, как же… знаем мы вас, эликсирщиков… вечно какую-нибудь дрянь из-за пазухи да вытащите, – ворчала Аши, острожно подбираясь к яме, вырытой чарами на месте логова болотника. Клинко бесшумно выдвинулся из ножен до половины.
– Так-так, – выдохнула девушка, оказавшись на краю воронки. – Золото. И кости. Ничего нового. Всё как обычно. Ты отсюда ничего не брал, я надеюсь?
– Я, конечно, безумен, как и все сочинители, но не до такой же степени, – хмуро отмолвил Ким.
– Посмотрим, посмотрим… – бормотрала Аши, осторожно, мягким кошачьим шагом огибая яму. Оглянулась на Кима, прикрываясь плечом, расстегнула пуговицу на груди, достала висевший на цепочке розоватый кристалл, оправленный в серебро. Всмотрелась. Сдвинула брови. Прошептала что-то невнятное. И вдруг резко повернулась к Киму.
– Что ты тут делал, а?
– Ты о чём? – попытался удивиться сочинитель.
– О чём?! Где душа болотника, а? Ей положено девять дней вокруг разорённого гнезда крутиться. А её нет и в помине. Мой кристалл ничего не видит. И я – ничего не чувствую. А уж у меня, поверь, нюх на этих бестий… выработанный. Где ж она? Ничего не подскажешь?
Она повернулась к Киму и кристалл тотчас полыхнул.
– Так я и думала, – прошептала Аши. – Ты это сделал. Не знаю, зачем, но сделал. Зачем, Ким, зачем, а?
Сочинитель вздохнул. И – в свою очередь распустил завязки грубой кожаной куртки.
Аши с шипением выдохнула сквозь зубы, евда завидев оплетённую бутылочку.
– Не спрашиваю, как тебе это удалось… скажи только, Ким, зачем? Ты что, не знаешь, как это опасно? Что, если они вырвутся на свободу… у тебя ведь там не один, правда?
– Правда, – кивнул он. – Этот – четвёртый.
– И сколько ж тебе ещё надо? – едва шевелящимися губами осведомилась Аши.
– Восемь. Чтобы всего – двенадцать, – последовал ответ.
– Так-так… значит, тоже прознал о Поэтическом Мёде? – чуть дрогнувшей рукой Аши утёрла лоб.
– О Поэтическом Мёде? Что ж о нём прознавать? Легенда старая, красивая, нечего сказать. Мол, живёт где-то в горах некий великан, имя его в разных версиях варьируется. В тайной кладовой хранит он Мёд Поэзии, и кто сумеет добраться до него и сделать хоть глоток – тот станет величайшим из поэтов.
– Это не легенды! Это чистая правда! – вскипела Аши.
– Во как, – непритворно удивился Ким. – Серьёзно? Чистая правда? И про великана? И про Поэтический Мёд?
– Не знаю точно насчёт великана. Но нечисти там хватает. Собственно, это место так и обнаружили – когда научились, наконец, делать достаточно далековидящие кристаллы. Долинка, а там – всякой твари по паре кишмя кишит.
– А, прости пожалуйста, жрут они там что? Друг друга, что ли?
– Именно, – кивнула Аши. – Выживает сильнейший.
– Ну и что?
– А то. Что ещё могут они там охранять? Сколько версий легенды не пересмотри – всё в одном сходятся.
– И ты решила, – медленно проговорил Ким, – что я готовлюсь к походу туда?
– Само собой! Зачем ещё может потребоваться сочинителю нечисть? А ведь в трёх списках предания прямо говорится – дверь к Мёду Поэзии откроет сосуд зачарованный, души дюжины убиенных тварей нелюдских содержащий.
Ким виновато вздохнул, развёл руками.
