Спёртый воздух кареты, еле пробиравшийся через отверстия для дыхания грозил удушьем.
– Да сними ты его пока!
Горий внял совету, сняв головной убор.
– Ты ведь никогда не сражался? – спросила женщина.
– Я числюсь в областном ополчении как конный лучник. Освоил, пока управлял одной конюшней. Но убивать не приходилось. Оружием ближнего боя не владею.
– Плохо. Мне нужно, чтобы ты сыграл моего телохранителя. Шлем снимать не будешь, чтобы тебя не узнали…
В ходе продолжительной беседы Азалия разъяснила о деталях плана и роли каждого из участников.
Покачивание кареты оказывало усыпляющее воздействие. Последний раз поспать удавалось, будучи на том свете. С тех пор сон стал практически невозможным. Развивающаяся нервозность превращала каждую попытку уснуть в пытку. Истощённое тело требовало покоя, а бушующий разум не позволял расслабиться. Живой мертвец, неспособный заснуть, приметил одну очень странную особенность. Его спутницы не отдыхали вовсе.
Пока он лежал, упорно пытаясь отключиться, они могли часами наблюдать в окно, о чём-то тихо болтать или просто молча и напряжённо думать. Последнее было прерогативой чернявой магини.
Даже сейчас, когда, поддавшись тряске, он облокотился об угол и прикрыл глаза, она практически не моргая смотрела в пол. Периодически бросая быстрый взгляд на неё, Горий тут же натыкался на её встречный взгляд. Тот возвращался обратно к рисунку ковра только после того как он первый закрывал глаза.
Незаметно глянуть на вырез ещё раз не получится. Смирившись с этой мыслью, мужчина наконец-таки провалился в темноту.
Троекратный стук в потолок был понят – надо остановиться.
– Что случилось? – спросила Гвенет у вышедшей наружу соратницы.
– Спустись.
Её сапоги тут же ударились о землю, подняв придорожную пыль.
– А что наш горестный не вылез?
– Усыпила я его. Ему хоть немного надо отдохнуть, а-то совсем обессилит. Или свихнётся.
– Видимо, от кареты придётся избавиться, – понимая, что использовании магии её запятнало, блондинка догадалась о предстоящем указании. – Жаль.
– Правильно. И ещё одно…
Азалия возложила руки ей на голову, зарывшись пальцами в светлых локонах. Образы Брума и Голина перенеслись в сознание Гвен, где и остались.
Пояснять кто это нужды не было.
– Ты была у него в голове? – девушка оживилась. – И как там? Есть чего интересного?
– Страдает неимоверно. По жене своей убивается. Аж самой тошно стало. Но не это главное. Я специально забралась поглубже, увидела, как он сделку заключил…
– Ну и?
– Это не наш хозяин. Это был не Талльм.
– Как это? Может напутала чего? У богов этих морды-то почти у всех одинаковые. Я Талльма только по духу-то и узнаю.
Подобно тому как разные материальные вещества различаются по запаху, в тонком мире энергии разных существ также имеют свои отличия, обуславливающиеся личностными характеристиками и мощью.
– Я тоже, – продолжала Азалия. – Но у того и дух, и внешность была другая. Это совсем кто-то другой, непохожий ни на языческих богов, ни на кого-либо ещё. Я таких не встречала.
– Но послал-то нас Талльм. Стал бы он отправлять нас выполнять чужую сделку?
– Никогда в жизни.
– Горий знает?
Брюнетка помотала головой.
– Ладно. Выполним свою работу, а они пусть там уже и разбираются. В любом случае нам от этого не легче. Ведь так?
– Пожалуй да, – согласилась Азалия. – Слушай, вот ещё кое-что. Старика мы не стали, но вот этих двух уже нужно будет…
