Ассортимент и цена продукции были разнообразны. В 1670 году котлы продавались по 6 рублей за пуд, ступки – по 7 рублей 2 гривны, луженые ендовы – по 8 рублей125. Дороже всего оценивались паникадила.
Клеймение медных предметов в ту пору было мало развито. По словам Н. Р. Левинсона, «никаких знаков мастеров или клейм на русских металлических изделиях этого периода ожидать не приходится, т.к. только для посуды в инвентаре Кормового дворца, медной, оловянной и деревянной, в 1686 г. было предписано „орление“ (клеймение орлом), образцы которого имеются в Государственном Историческом музее на оловянной и медной посуде»126.
В I половине XVIII столетия Москва оставалась значительным центром производства металлических изделий. В городе в 1702 году самая большая группа учеников занималась изучением ремесел, связанных с обработкой металлов. Наряду с будущими кузнецами, оловянишниками, серебряниками127 были и котельники.128 Известно, в Оружейной палате обучалось шесть учеников – медников. До этого их учителем был иностранный мастер Фобьян Креклер.
В 1720-е годы в Москве существовал меднокотельный цех, в котором значился 51 мастер129. Число медников непрерывно росло. В 1731 году их насчитывалось уже семьдесят. П.Г.Любомиров приводит сведения о существовании в Москве в 1780 – е годы восьми медных «фабрик» и «заводов», из которых две были латунные. На них работало 125 человек130. В Подмосковье в 1785 году известны латунный (в Богородском уезде) и медный «заводы» (в Клинском).
Приведенные факты свидетельствуют о том, что Москва во II половине XVII – I половине XVIII века была крупнейшим центром производства медных изделий в России. В городе не только делалось и продавалось огромное количество медных вещей, но и обучались этому ремеслу ученики. Столичные художественные импульсы распространялись по всей стране. Немалую роль в этом сыграли крепкие торговые связи между русскими городами. Известно об отправке медной и серебряной посуды из Москвы в различные регионы России131.
Ближе ко второй половине XVIII столетия, в связи с развитием медного дела на Урале, деятельность московских медников приняла форму производства местного масштаба. Однако то колоссальное значение, которое имела в русском медном деле Москва в предшествующий период, отразилось на производствах в других регионах страны (в т.ч. на Урале), в формах и орнаментах их изделий.
Производство медных предметов имеет богатую историю и в Петербурге. О широком распространении в столичных домах и государственных учреждениях медной посуды и утвари свидетельствуют объявления в газете «Санкт-Петербургские ведомости», различные документы из фондов РГИА132. Бытовали изделия не только отечественного, но и европейского производства (особенно немецкие, шведские, английские и голландские133). Посуду и утварь использовали все городские сословия, от плотника до посла. При этом изделий было так много, что время от времени их продавали как лишние. Не последнюю роль в распространении этих предметов сыграли аукционы, постоянно проводившиеся в Петербурге на протяжении XVIII века.
Местных мастеров, так или иначе связанных с производством изделий из меди и латуни, условно можно разделить на частных и казенных. Первые работали на себя или на владельца фабрики. В 1790-х годах известно 47 «партикулярных» мастеров134. Многие из них жили в собственных домах, что говорит об определенном уровне благосостояния. Известно, что в 1744 году на молотовых медных заводах Филиппа Максимова, находящихся на реке Назии, делали посуду из красной меди
