Бесцельно водя рукой по шершавым бетонным обломкам, он размышлял о том, что жизнь его была пустой и жалкой. Во всяком случае, до прибытия Караэля.
Послышался шорох, затем звук перекатывающихся поблизости камней и на голову лейтенанта посыпалась бетонная пыль. Фердинанд почувствовал, как у него открылось второе дыхание. Он снова пополз и пополз ещё быстрее и проворнее прежнего.
Через десять минут Фердинанд добрался до огромной, гранитной плиты, преградившей ему дальнейший путь. Оглядевшись, он нашёл другую расщелину, ведущую куда-то вниз. Протиснувшись туда, он оказался в ещё одной норе, по которой смог проползти ещё с десяток метров.
Тоннели, что когда-то давно связывали крепость с подстанцией, имели приличную протяжённость, и ползти по ним можно было бы вечно. Особенно сейчас, когда Фердинанд не знал наверняка, где именно он находится и где его товарищи.
Рука угодила во что-то холодное и обволакивающее. Это была небольшая лужица.
«Вода? Здесь есть вода? А что если дальнейший путь затоплен? Что если я спустился слишком низко, в то время как все остальные поднялись выше? В этих проклятых норах можно плутать годами и не найти нужного пути», – судорожно размышлял лейтенант, проползая через холодную лужу.
Прильнув к ней губами, он сделал несколько жадных глотков. Отвратительный вкус и слизеподобная консистенция воды, вызывали тошноту. Фердинанд поморщился и зажмурил глаза, борясь с подкатывающим к горлу комком. Ему невыносимо хотелось пить, но мерзкая, застойная, воняющая тухлятиной жижа, не особо подходила для утоления жажды. На зубах скрипел песок, а на языке налип ил или что-то подобное.
Зловещая нора приносила монотонное эхо разбивающихся о камни капель воды. Страх полностью заполонил разум Фердинанда, но его тело продолжало извиваться, а его руки отталкиваться от шершавых бетонных глыб. Бессмысленное действие, выполняемое автоматически, не поддерживаемое смирившимся с неизбежной гибелью разумом.
Находя себе путь в этих мёртвых обломках, Фердинанд вспоминал свою семью. Мать, отца, сестёр. Вспоминал беззаботное и в меру счастливое детство. Вспоминал свои первые годы службы и то, как его мечты о «святом воинстве» привели к разочарованию. Говорят, что перед смертью перед глазами проносится вся жизнь. Но у Фердинанда она пронеслась слишком быстро, так как ничего интересного и примечательного в его жизни не было вовсе. Жалкая и какая-то бессмысленная жизнь.
– Убить Сетта! Я помогу лорду Караэлю убить Сетта! Я остановлю этого ублюдка и спасу наш мир! – злобно кряхтел Фердинанд, продвигаясь вглубь бесконечной норы.
Страх ушёл, на его место пришла осмысленная цель. Теперь на надежду ему стало плевать. Он просто делал то, что от него требовалось, а остальное лишь воля божья. Впервые за всю свою жизнь, Фердинанд окончательно понял, чего он хочет и на что готов пойти ради этого. А хочет он, чтобы перед смертью можно было бы гордиться собой и не испытывать презрения. Хочет обрести доблесть и честь в свершениях, о которых будут слагать легенды на столетия вперёд. И он это сделает, отринув никчемный страх.
Спустя какое-то время, Фердинанд почувствовал, как по его коже скользнул холодящий поток свежего воздуха.
«Сквозняк? Значит выход уже близко!» – мелькнула очередная мысль в голове лейтенанта, и он пополз ещё быстрее. Пополз навстречу ветерку, что дурманил своей свежестью и чистотой.
