Капрал взял каску в руки и тут же вернул её себе на голову.
Толстяк пыхтел от нетерпения и недовольства, явно не желая ждать нерасторопных сослуживцев.
В ту же секунду, откуда-то снаружи, раздался оглушающе громкий голос, по-видимому, доносящийся из громкоговорителя Иерихонской системы оповещения. Голос шипел статическими помехами и здорово искажался, но даже так было понятно, что он принадлежит очень суровому и бескомпромиссному человеку.
– Внимание внешним рубежам! Немедленно ретироваться в твердыню! Обеспечить подачу липтриона в траншеи! – быстро и по-военному лаконично приказал таинственный голос, после чего эфир заполонили помехи, и связь была отключена.
– Это ещё что за нахрен? – в негодовании, тряся винтовкой, спросил толстяк.
– Это громкоговорители, чтобы отдавать приказы и координировать тактику. Очевидно же, разве нет? – ехидно улыбаясь, произнёс Эзекиль.
– Очевидно, что этот козёл приказал им отступить в крепость. Но вот на хрена это делать, когда Сигилиус тоже отступает? И что ещё за липон… лирон… тьфу… – раздосадованный толстяк сплюнул себе под ноги.
– Надо убираться отсюда. Их военачальник слишком не предсказуем, – снимая винтовку с предохранителя, добавил Томми.
– Давно уже пора! – встрял один из стоящих рядом с толстяком солдат.
– Ладно, пошли, – согласился Эзекиль, понимая, что ситуация действительно странная.
Толстяк кивнул и направился к выходу. Подойдя к стальной двери, он рывком дёрнул за ручку. Петли заскрипели и дверь распахнулась. Толстяк уже было хотел выходить, но тут же замер в недоумении.
Прямо за порогом стояло нечто. Высокий силуэт в распахнутом чёрном балахоне, накинутом поверх необычной и хитро устроенной брони. Блестящая серебром броня покрыта замысловатыми клапанами, то и дело стравливающими сжатый воздух. Сеть сочащихся конденсатом трубок, говорила о том, что у этой брони имеется мощная система охлаждения. Лица у силуэта не было, вместо него на толстяка смотрела грозная маска. Маска с массивным, встроенным в неё респиратором и круглыми линзами визоров. Жутковатая маска была частью герметичного шлема, полностью закрывающего голову неведомого незнакомца. Да и вообще, весь его костюм был герметичен. Ни малейшего зазора. Все его элементы и сочленения плотно прилежат друг к другу, полностью изолируя своего хозяина от внешнего мира.
На голове у незнакомца был высокий, остроконечный колпак из плотной чёрной ткани. На колпаке изображена красная христаграмма, что совершенно точно являлась символом жречества. В руках незнакомец сжимал гротескного вида оружие, состоящее из двух линкованных труб. От этого оружия к висящему за спиной металлическому баллону, тянулся гофрированный шланг.
Оцепеневший от неожиданности и ужаса толстяк принялся пятиться назад, не спуская глаз с жуткого гостя.
– Гори, еретик! – раздался многократно искажённый статикой помех голос и в бункер с шипением ворвался столб огня.
Освещающее недра фортификации пламя, моментально поглотило обескураженного толстяка и двух стоящих рядом с ним солдат. Эзекиль, забыв о мучающей его боли, спешно отпрыгнул назад и поспешил закрыть лицо руками, пытаясь защититься от нестерпимого жара.
Раздались истошные крики объятых пламенем солдат. Монг даже и подумать не мог, что суровый толстяк может так вопить.
Те жалкие секунды показались капралу вечностью. Крики заживо сгорающих людей проникали глубоко в мозг, наполняя его едким ужасом и отчаянием. Запах жжёной плоти ударил в нос.
