Вскоре барыня услышала тихое сопение своего супруга, быстро переходящее в храп и поняла, что он уснул. Дарья, не знала радоваться ли ей этому, или же, наоборот. Остаток ночи она сможет провести без этих оскорбительных мучений. Дарья взяла покрывало и села в кресло. Она пришла в замешательство. А может, она ни на что не способна как женщина? Возможно, она вовсе неинтересна своему мужу как женщина? Барыня прикрыла глаза. Тревожные мысли не давали ей покоя. На рассвете она наконец-то забылась сном.
Утро выдалось пасмурным. Дарья проснулась под звонкий шум дождя. Капли воды, с грохотанием разбиваясь о стекло, оглушительно выстукивали барабанную дробь. Сильный ветер с легкостью гонял тучи по небосводу.
Дарья посмотрела на кровать. Глеба Алексеевича в ее комнате уже не было. Она, с болью в сердце, вспомнила события прошедшей ночи. Закутавшись потеплее, барыня подошла к окну. Там виднелся небольшой парк. Пожелтевшая осенняя листва падала с могучих дубов и кленов. Ветер молниеносно подхватывал золотые листья и кружил их, словно задавая ритм их танцу. Деревья, склонив перед всесильным ветром свои роскошные кроны, покорялись стихии. Прикованные навечно к месту, они не смели противостоять сильнейшему среди них.
А вот воробьи, всегда веселые и чирикающие, явно застигнутые врасплох, не подчинились стихии и в панике, обгоняя друг друга, пытались укрыться под деревянными скамейками. Промокшие и взъерошенные, они толкали и клевали сородичей. Каждый из них желал найти еще не промокшее и теплое место.
Дарья вздохнула. «У воробьев все почти, как у людей. Каждый рассчитывает найти место потеплее». – Подумалось ей.
Стук колес и цокот копыт заставил Дарью перебросить взгляд с птиц на подъездную дорогу, ведущую к дверям особняка. Она увидела дорогой экипаж, запряженный двойкой ловких лошадей. Он уезжал от дома. Дарья узнала в нем экипаж своего мужа. В этом экипаже они приехали после свадьбы. Статные лошади бойко чеканили копытами по вымощенной брусчаткой дороге и быстро удалялись. Глеб Алексеевич уехал. Дарья перевела дыхание. В ее распоряжении будет несколько часов, чтобы прийти в себя и подумать о своем поведении с мужем.
Она позвонила в колокольчик, и в комнате показалось довольное, светящееся и ликующее лицо Катерины. Она мило улыбнулась своей хозяйке, присела в глубоком поклоне и не стала ждать распоряжений, а налила в фарфоровый кувшин воды.
– Барыня, позвольте умыть вас, прежде чем остынет водица.
По нахальному поведению любовницы своего мужа, барыня поняла, что они были близки в это утро и, желая напомнить, кто хозяйка в этом доме, проговорила:
– Пойди, прочь. С этого дня ты не будешь у меня в услужении. Станешь мыть полы.
Дарья взяла колокольчик и с силой принялась звонить. На требовательный звук прибежала экономка. Дарья видела ее лишь однажды и то мельком. Повелительная, крупная женщина подбежала к барыне и сделала легкий поклон.
– Барыня, эта прохвостка, чем-то прогневала вас? – Встревожилась она.
Катерина с ухмылкой посмотрела в сторону Дарьи. В ее глазах читалась победа. Дарья, почувствовав в этой девушке силу и скрытую угрозу, оторопела от такого поворота событий.
– Нет. – Смогла выговорить барыня. – Эта служанка ничем меня не прогневала. Я хочу, чтобы ко мне прислали более молодую и проворную служанку.
– Но, барыня, – попыталась возразить экономка, – барин строго велел Катерине быть подле вас в услужении. Молодые служанки неопытные и неуклюжие. Того и глядишь, то воду прольют, то поднос с едой опрокинут. А Катерина у нас уже несколько лет.
