Урок любви - страница 10

– Прогрессирую, – мрачно отметила я про себя. – Что же такое происходит, может, проблема во мне? Точно, это моя вина: я не могу быть терпеливой и уступчивой, не могу глотать обиды и не допускаю, чтобы меня пинали и вытирали об меня ноги.

Если с первым мужем я не смогла быть счастливой из-за разницы в интересах, то почему с этим так получилось? Со вторым-то я была, так сказать, на одной волне. Но особой горечи по этому поводу не было. Я себя чувствовала так, как будто поучаствовала в каком-то крупном розыгрыше. Время быстро летело, экспериментировать с замужеством я больше не хотела, твердо решив, что это не для меня. Единственно, хотелось детей. В детстве я мечтала, что у меня будет много детей: пять мальчиков и пять девочек. Но моя костлявая свекровь-мегера настолько отбила у меня охоту на брак, что я абстрагировалась от мужчин совершенно. И дальше приглашения поужинать дела у меня в личном плане не заходили. Позже, как это часто бывает, я всё же больше винила себя в неудачах с семейной жизнью. Ведь по прошествии времени плохое имеет свойство улетучиваться – всё уже кажется не таким, как себе представляешь. Надо было мириться с недостатками других, тогда бы и семья была, и дети. Но всё сложилось как сложилось. Частые командировки привносили свежесть и счастье в мою монотонную жизнь. Я подолгу гуляла по незнакомому городу, любовалась архитектурой, смотрела на жилые дома. Особенно мне нравилось, когда в сумерках в окнах зажигался свет. Я представляла, что за каждым окном своя жизнь, своя история.

Каждый город по-своему красив и имеет только ему присущие черты. Москва – роскошна, она выплескивает на тебя свою богатую историю, порой суровую, а иногда трогательную и милую как тургеневская девушка.

Рим – это старый ловелас, он настолько известен и знаменит, что каждый его камень на мостовой напоминает о бренности бытия.

Париж – суетлив, торопится жить, любить и быть любимым толпами туристов, которые, кажется, не спят ни днём, ни ночью. И так можно говорить бесконечно, отождествляя города с людьми, наделяя их разными характерами и чертами.

Мои родители, которых я очень люблю, давно переехали за город. Я имела неплохой доход и смогла обеспечить им достойную жизнь. Сестра моя вышла замуж и уехала в Санкт-Петербург. Я часто навещала ее семью. Мне нравился Питер с его величественной архитектурой и монолитными домами. Временами на меня находила хандра: я ненавидела себя, всё меня раздражало и хотелось, не шевелясь, сидеть на диване или в кресле, или, на худой конец, на стуле и ничегошеньки не делать. К счастью, это состояние сменялось кипучей деятельностью, и тогда я шмелем носилась по рабочим делам и частенько навещала родителей. Не знаю, может это считается каким-то отклонением в психиатрии? Но, скорее всего, это синдром одинокой женщины. Родители мои жили на даче за городом, езды минут

40. Затарившись всем необходимым, я ездила к ним по выходным. Удивительно, но, выезжая из загазованного города, по пути на дачу я явно ощущала переход с городского воздуха на свежий, перемешанный с морем, пьянящий чистейшим кислородом. Дом стоял недалеко от моря. Всё же жизнь на природе, в домике на земле – в собственном, пускай и небольшом – имеет непередаваемую прелесть. И каждое время года здесь со своим очарованием.

Казалось бы, осенью, поздней, в ноябре ничего уже в засыпающей природе не найдёшь примечательного. Кусты, деревья оголены. Ветки чёрные от пропитавшего их дождя. Свинцовое небо. Тучи прямо над головой… а в саду на голой кряжистой хурме по всему дереву – огромные шары ярко-оранжевых плодов. И так славно от этой картины становится на душе! Враз осенний серо-буро-малиновый день обретает оттенок оранжевой хурмы, и радость переполняет сердце. С удовольствием на тёплой кухне завариваешь ароматный чай, и долго ещё перед глазами стоят оранжевые плоды – как символ надежды и счастья. Вот так я и жила с этой надеждой на лучшее – на встречу с тем единственным, надежным человеком, который будет со мной на одной волне. Это выражение, кстати, я начала употреблять совсем недавно, и мне оно нравится.