К концу церемонии я была похожа на новогоднюю елку с гирляндами из денег. Врезалась в память набережная Босфора с Девичьей башней «Гыз кюллеси» посреди моря.
Это знаменитая Леандрова башня. Она даже запечатлена на картине известного мариниста. Мне так нравилась эта набережная с видом на миниатюрную башню, что я помню ее легенду.
По легенде древняя башня получила свое название в честь юноши Леандра, он на свою беду полюбил Геро, жрицу Афродиты, ради него нарушившую обет безбрачия. И вот для того, чтобы встречаться с возлюбленной, юноша каждую ночь переплывал пролив. Он плыл туда, где горел огонь факела, который зажигала Геро. Но в одну из темных ночей огонь внезапно погас, и Леандр, не найдя в темноте дорогу к острову, утонул. А утром безжалостные волны вынесли к ногам не дождавшейся девушки тело любимого. Геро поднялась на башню и бросилась в море! Красивая легенда. Все старинные башни имеют свои любовные истории. В моём родном городе тоже есть Девичья башня. И она тоже когда-то омывалась водами Каспия. Она больше и величественнее и также хранит предание о несчастной любви.
Дни мои в Стамбуле текли размеренно и монотонно. Занималась домашним хозяйством, ожидала мужа с работы и от нечего делать смотрела нудные и слезливые турецкие сериалы. Но со временем мне стало понятно, что мы с мужем слишком разные люди. Наши мнения все больше разнились, интересы не совпадали. Когда мне хотелось гулять, ходить на выставки, познавать чужую культуру, ему важнее было встречаться с друзьями. Он и меня брал с собой, но мне там было не интересно. Собеседники казались недалекими и глупыми: футболом не увлекались, книг не читали, фильмов не смотрели, даже пиво не пили. Их объединял интерес к музыке. Немного специфично для меня. Хотя к музыке отношусь с теплотой и особенно уважаю народные мотивы. Но тогда это было для меня странно. Нестарые вроде мужчины собираются на квартире, чтобы играть на народных инструментах и спорить до хрипоты над каждой взятой нотой, не имея при этом элементарного музыкального образования. Я же приехала из страны, в которой знали и ценили красивую жизнь, в которой было место и для музыки, и для гостей, и для развлечений. Поэтому была потрясена, когда в первый раз попала в тесную гостиную, где человек пять-шесть мужчин играли кто во что горазд, чаще, не попадая в такт, а мой муж к тому же еще и заунывно запевал. Это происходило каждые выходные. Причём принимающая сторона угощала доморощенных музыкантов только парой чашек кофе и ломтиками бисквита. Хотя им было не важно, их вообще не интересовало ничего кроме музыки. Работавшие до изнеможения всю неделю, они таким образом расслаблялись.
И мне, мечтавшей увидеть все «Подсолнухи» Ван Гога разом и побывать в Мачу-Пикчу (Древний город в Перу) было, конечно, их не понять. Всё чаще я пыталась вызвать мужа на разговор, но он искренне не понимал, чего я хочу. Ему также было сложно понять меня. Он жил в своем мире, и этот мир для посторонних был закрыт. Когда я попыталась подсунуть ему нашумевший роман нобелевского лауреата, он сделал такое изумленный лицо, что я отступила. И поняла – мы из разных социальных слоев. Осознав это, я стала готовиться к отступлению. Прожив с ним ровно 6 месяцев, я начала собираться домой. Муж мой мою капитуляцию воспринял спокойно, видимо, его тоже я в чем-то не устраивала. Может, он думал жену тоже подключить к ансамблю? И играла б я на каком-нибудь инструменте, хотя и не музыкальна. Ну, на худой конец, била бы в бубен.
