– Ну, дорогой… – поднял густые брови Асиялов. – Не могу же я к любому, кто пожелает, прямо ко двору подъезжать…
– А я могу, – просто сказал Женя. – Понимаете, Гейдар, ваше предприятие клиентский рынок целиком не охватывает. Потому я и посчитал возможным… занять, так сказать, потребительскую нишу…
– Какую еще нишу-мишу! – внезапно осердился бородач. – Ты слушай, что тебе человек говорит!..
– Женя, ты нехорошо поступаешь! – повысил голос и директор «Шалбуза». – Реально тебе говорю – нехорошо! Ты на мое поле лезешь, так серьезные люди бизнес не делают. Не принято так! А мне детей кормить надо, родню кормить надо, водилам зарплату платить…
– Да на здоровье, – пожал плечами Женя, про себя удивляясь напору Асиялова. – Я-то вам чем помешать могу? Ну, в крайнем случае, потеряете двух-трех клиентов. От «Шалбуза» не убудет.
Меднобородый с глухим присвистом проговорил что-то непонятное. Кажется, выругался.
– Ты правда, что ли, не понимаешь, Женя? – даже поморщился, вроде как от бессилия объяснить очевидное, Асиялов. – Я тут людей вожу, я! Я! Это – мое дело! И если каждый у меня под ногами мешаться будет… нехорошо будет… – закончил он с такой интонацией, чтобы уж не возникло сомнений– кому именно будет нехорошо.
– Угрожаете?
– Зачем угрожаю, э? – всплеснул руками директор «Шалбуза», сразу смягчив тон. – Я тебе предложение делаю, Женя. Иди ко мне на зарплату. Машина твоя, бензин мой, ремонт мой. Ты ж в кредит брал свою «газельку», да? Так у меня ты его мигом отобьешь, кредит этот. Зарабатывать будешь… – Асиялов смачно чмокнул сложенные щепотью палью, – во как! А если проблемы у тебя какие возникнут, в дороге или еще какие-нибудь… Ты Казима Адамовича знаешь, конечно?
– Знаю, конечно. Асиялов Казим Адамович. Начальник отдела полиции в райцентре.
– Он враз все порешает, если что.
– Он ваш… дядя, кажется?
– Брат. Родной брат. А дядя – это Джамил Дмитриевич. Который в Клещевке дом выстроил недавно. Какой человек! Э! Заслуженный врач! Всю жизнь людей спасал, а теперь на покой ушел. Из города в нашу глушь переехал, к семье.
– Большая у вас семья… – чуть улыбнулся Сомик.
– Большая, Женя, – с гордостью подтвердил Асиялов. – И все – люди уважаемые, серьезные. Всего сами добились, всегда для народа работали… Ну как, Женя? По рукам?
– Нет, – ответил Сомик.
– Как «нет»? – не поверил Асиялов. – Подумать надо?
– Не надо мне думать, – усмехнулся Женя. – Что мне надо, я обдумал уже. У вас все, Гейдар, или… еще какое предложение ко мне имеется?
Меднобородый вдруг с силой ударил себя ладонями по бедрам и разразился громогласной тирадой, ни слова из которой Сомик не понял.
– Потише, – попросил Женя. – Мама в соседней комнате занимается – тетради проверяет.
Асиялов обернулся к бородачу, и тот смолк.
– Все у вас, Гейдар? – снова спросил Сомик.
И тут с директором ЗАО «Шалбуз» случилась странная штука. Он вдруг начал разбухать, как надуваемый шар. Щеки Асиялова надулись и побагровели, глаза выпучились, шапка волос заколыхалась. Женя даже несколько обеспокоился за своего гостя…
Асиялов громко и длинно выдохнул. И поднялся.
– Подумай, Женя, – сказал он чуть сдавленно, – как следует подумай. Завтра-послезавтра жду тебя у себя в конторе. Подумай. А то… нехорошо будет.
Он вышел, и следом вышел его меднобородый сопровождающий. Убрав стаканы и бутылку со стола, Сомик направился во двор, чтобы запереть на ночь калитку.
