Либериец стал похож на бультерьера, которого ласково потрепали по холке. Из переулка послышался топот – приятели битых хулиганов спешили на выручку. Губы Артёма растянулись в кровожадной усмешке: он был не прочь снова подраться. Урсула думала иначе. Она схватила механика за шкирку и толкнула в коптер, забралась сама и включила мотор. Машина покачнулась и взлетела. В обшивку стукнул камень. Внизу бесновались и грозили кулаками гопники, упустившие свою законную добычу. Урсула сдвинула джойстик, послав машину вперёд, прочь от старого дома.
У республиканской столицы отсутствовали предместья. Многоэтажная застройка оборвалась внезапно, словно обрезанная ножом, и под коптером потянулась всхолмлённая степь, пересечённая оврагами и редкими нитками дорог. Стемнело. Зарево столичного мегаполиса медленно гасло за кормой. Показался и исчез позади серебристый изгиб реки, окаймлённый тёмной массой пойменного леса. Далеко в стороне мигали навигационные огни другого коптера, летящего параллельным курсом.
– Урсула! – Артём схватился рукой за живот. – У меня авария в придонных отсеках, требуется экстренная посадка.
– Чудовище, чтоб тебя! – Урсула качнула джойстик от себя, и машина устремилась к земле. – В бардачке есть салфетки.
Коптер сел у подножия холма, из которого выступал останец – гранитный монолит, оставшийся от разрушенного за миллионы лет горного массива. Каменотёсы выровняли обращённую к коптеру сторону останца и вырезали гигантскую надпись: «Величие нации зависит от величия её вождя». Надпись была очень старой, её взяли из цитатника деда нынешнего консула Республики. Урсула подумала, что нехорошо устраивать общественный туалет в столь значимом месте. Но прежде чем баронесса успела что-то решить, Артём выскочил из коптера и рысью побежал в ложбину, заросшую кустарником. Урсула осталась одна.
«Да пошло оно всё к чёрту!» – решила баронесса. Она повернулась спиной к надписи и стала любоваться пейзажем.
Белёсая полоса Млечного пути протянулась через ночное небо от края до края. Где-то далеко, у самого горизонта мерцали огоньки фермы. Стрекотали цикады, в тёмной массе кустарника пересвистывались ночные птицы. Поскрипывал и потрескивал остывающий мотор коптера. Снизу из ложбины послышался треск кустарника и визг – Артём спугнул стадо одичавших свиней. Урсуле вдруг пришло в голову, что пульт от полицейского ошейника имеет ограниченный радиус действия и либерийцу легко затеряться в ложбине. Искать его ночью в густых зарослях бесполезно. Не успела мысль окончательно оформиться, как послышались шаги. Артём, заметно приободрившийся и повеселевший, возвращался.
– Урсула! – В серебряных глазах механика плясали бесенята. – Там кабаны!
– На этой планете нет кабанов, – уточнила баронесса. – Только одичавшие свиньи.
– Всё равно. Дай ружьё. Я знаю, у тебя есть, я видел, как ты несла чехол. Добуду свинку на завтрак.
– Ружьё не дам. Это браконьерство. К тому же, как ты собрался выслеживать свиней в потёмках?
– Да легко! В темноте я вижу втрое лучше тебя. Ну дай ружьё.
– В машину! – отрезала баронесса.
Артём забрался на пассажирское сиденье и громко хлопнул дверью.
«Мальчишка! – подумала Урсула. – Дерзкий, самовлюблённый мальчишка».
Баронесса включила мотор, и коптер взмыл над ложбиной. В свете фар девушка разглядела стадо свиней. Задрав хвостики, пятачки удирали напролом сквозь кустарник.
