– Они тебя обижали?
Малышка немного тушуется, а потом по-взрослому вздыхает:
– Это уже не имеет значения. Главное, что теперь ты поправилась и мы снова вместе.
Значит, обижали. Но раз она не хочет об этом рассказывать, не настаиваю.
После завтрака улыбаюсь:
– Я сейчас схожу переоденусь, мы обследуем все комнаты этого дома и начнём уборку. В грязи живут только свинки, а мы ведь не они?
– Конечно, не они! – заверяет малышка. – Пойдём!
Подбегает и берёт меня за руку.
В комнате тщательнее осматриваю свои вещи. Выбираю блузку и юбку из тех, что похуже, а потом мы с дочкой отправляемся обследовать дом.
На втором этаже, помимо комнаты, в которой я проснулась, и кабинета, находится библиотека, каморка с лесенкой, ведущей на чердак и перекрытой решеткой с навесным замком; ещё две спальни, гостиная и ванная комната с деревянной ванной. Из окна коридора можно рассмотреть ворота и просёлочную дорогу, которая начинается сразу за ними. А ещё крохотную деревеньку на горизонте. В остальном же кругом луг и лес.
На первом этаже рядом с кухней располагается спальня с отдельной ванной комнатой. Судя по оставленным вещам, здесь кто-то жил. С противоположной стороны за дверью обнаруживается коридорчик с четырьмя маленькими и не особенно уютными комнаткам, явно предназначенными для прислуги, и маленькая ванная комната.
Дочка проводит меня в одну из спален и произносит:
– А я вот тут жила. Видишь, за окном грушевое дерево? Можно перелезть через подоконник и сразу же покушать.
При взгляде на тонкий матрасик и латаное одеялко сердце сжимается от жалости. И когда дочка гордо демонстрирует свои «сокровища» – тканевую куклу без одной пуговицы, которой обозначались глаза, в замызганном платье; камешек с дыркой; несколько лоскутков и крохотное зеркальце – становится ещё грустнее.
– А где твоя одежда? – интересуюсь я.
Она открывает небольшой сундучок, в котором находятся два летних платья, два более тёплых и три ночные рубашки. Вещи выглядят не так плачевно, как я ожидала, и это меня приободряет.
Ещё в этом крыле обнаруживается вторая спальня с остатками вещей, кабинет и просторная столовая, рассчитанная человек на двадцать.
Во втором крыле первого этажа расположились гостиная, туалетная комната, огромный бальный зал и выход в зимний сад, который сейчас выглядит засохшим – вероятно, его давно никто не поливал.
В комнатах пыльно, часть мебели скрыта чехлами, часть сломана. Выделяются светлые пятна на стенах – раньше, по-видимому, тут висели картины. Нет статуэток, подсвечников или других вещей, создающих уют.
Закончив с осмотром дома, выходим через главную дверь во двор. Передо мной дорожка, через двадцать метров заканчивающаяся покосившимися коваными воротами, и сад с фруктовыми деревьями, буйно заросший сорняками. Справа от ворот тропинка, ведущая к сараям. Заглянув внутрь первого, обнаруживаю там пустые стойла для десяти лошадей. Во втором сарае нахожу сломанную карету и кучи мусора.
Возвращаясь к дому, замечаю, что он каменный. Когда-то побеленный, но теперь побелка растрескалась, пожелтела, а местами и отвалилась.
Свернув на дорожку, огибающую дом, обнаруживаю дверь на кухню.
Прохожу дальше и попадаю на скотный двор. Никаких животных, кроме трёх кур и одного петуха, тут нет, но зато сами строения вполне неплохо сохранились.
Продолжая огибать дом, добредаю до выхода из зимнего сада, который я не заметила изнутри. Здесь небольшая мощёная площадка, с расставленными на ней каменными скамейками; клумба, заросшая сорняками, и дорожка, ведущая вглубь сада. Она приводит нас к небольшому прудику и полуразвалившейся беседке.
