Ярси и Уна в свою очередь, также устроились поудобнее, и вскоре засопели в унисон.
Следующее утро, не принесло никаких перемен ни в отношении рысят, ни в наших с Ярси, с которым я говорить отказывался. Понимая, что я намеренно избегаю его взгляда, Ярси назло мне, отправился на охоту с Уной, приобняв ее, как старый друг. Я сдержанно отреагировал на действия Ярси, и когда рыси удалились, начал ходить взад и вперед. Кляня уже себя за то, что все это заварил.
Как будто на зло, не успел я успокоиться по одной причине, как стал нервничать по поводу долгого отсутствия рысят. Я успокаивал себя, говоря, что они вольны жить так как им вздумается, но все же некое плохое предчувствие не давало мне покоя, и я все ходил взад и вперед, вовсе не желая, чтобы мои опасения сбылись. Но именно так и случилось, когда из леса со всех лап в мою сторону сам не в себе кинулся Ярси. Сразу бросив на него взгляд, я понял, что что-то не так.
Направившись ему навстречу, достигнув его, я оказался крайне удивлен, так как Ярси был до такой степени напуган. На нем не было лица, он был весь всклокочен, шерсть стояла дыбом, он тяжело и часто дышал. В его глазах таился непомерный ужас, охвативший все его нутро.
– Ярси, Ярси, что случилось? – затараторил я, пытаясь докричаться до рысенка, но он, остановившись, схватившись за голову обоими лапами, и совершенно был невменяем.
– Уна, где Уна, Уна?! – задергал я его за грудки.
– Ярси, что ты сделал, что ты сделал?! – кричал я ему в ухо, но Ярси не отвечал, лишь горестно мычал на каждое мое слово.
Мне еще долго бы пришлось добиваться от него разъяснения, если бы в следующее мгновение в лесу, где-то совсем рядом, не раздался оружейный выстрел. Мне все сразу стало понятно, и впившись испепеляющим взглядом в Ярси, я лишь тихо молвил:
– Или не сделал?
Получив утвердительный ответ, в его глазах, я кинулся прочь от него вглубь леса.
Я мало помню себя в те минуты, так как впал в нечто подобное состоянию аффекта. Совершенно не помню, сколько бежал по лесу, в поисках следов или хотя бы какой-нибудь зацепки. Но точно не забуду того момента, когда выбежав на лесную открытую полянку, замер на месте, увидев, что вся она покрыта капельками крови, явно принадлежавшей Уне. В следующее мгновение до моего слуха долетел собачий лай. Я тут же понял, чьих это рук дело и кинулся на лай. Но как бы быстро я не бежал, лай все удалялся и удалялся, и вскоре вовсе утих.
Вспомнив, что к северу от леса простирается река, я бросился к ней, в надежде, что там смогу нагнать человека. Но достигнув берега, обнаружил лишь человеческие следы, да все те же капли крови на песке, и следы от его лодки на берегу. А прислушавшись, я услышал еле уловимый шум моторной лодки, с каждой секундой становившийся все тише и дальше. Осознавая, что уже поздно, что-либо предпринимать, я сел на берегу, опустил голову и впал в глубокую задумчивость.
Сколько она длилась я не знаю, но вывел меня из нее голос Ярси, отыскавший меня по следам через какой-то время.
– Охва, Уна, ее… – невнятно, тихо молвил он, и я, придя в себя, не поднимая на него своего взгляда, пошел обратно в лес, в свои родные места.
– Охва, прошу… – протянул жалобно Ярси, – Это все я виноват. Ты был прав, я слишком еще юн! Я забыл это, забыл всего на один день! Похвастался перед Уной, что все могу и сам привел ее в ловушку… – тихо начал Ярси, не смея поднять головы.
