– Я вообще не обедаю, у меня питание двухразовое.
Подмосковье. Аэродром Чкаловский
Военный ПАЗик, надолго застревая в дачных пробках, упрямо полз по Щёлковскому шоссе к аэродрому Чкаловский. В салоне были только Вэ-Вэ и его спутники. Райзман лениво копался в планшете, рассматривая базу артефактов Древнего Египта и недовольно бурча себе под нос, а Ирина равнодушно смотрела в окно.
С такой своеобразной командой майору работать ещё не приходилось, и она ему не нравилась. «Вот навязали на мою голову помощничков, – хмуро думал он. – Одного только из дурки выпустили, и ещё неизвестно, чего от него ждать. Возьмёт да укусит ночью за нос… Говорят, сумасшествие до конца не излечивается. А баба эта ещё хуже – сидит полено поленом. Если разобраться, самые опасные люди не дураки с инициативой, а именно что равнодушные. Им всё пофиг. Другая бы волновалась, нервничала, а эта, по-моему, даже моргает через раз. М-да… Три богатыря, ети её… Псих, ледышка и онкобольной».
Сейчас все прошлые операции, всплывавшие в памяти Вэ-Вэ, казались ему лёгкими и относительно безопасными. «Ну подумаешь, Африка или Ближний Восток… В сущности, ничего там особенного и не было. Побегали, постреляли – и домой, за орденами. А вот путешествий в прошлое, причём прошлое не простое, а какое-то загробное, у тебя ещё не было».
Вэ-Вэ стал прикидывать, с чем группа может столкнуться после перехода, чего не предусмотрели и что забыли, но скоро бросил это занятие, потому что было совершенно невозможно предугадать, как, например, будут вести себя обычные вещи. «А может, там, как в мире Гарри Поттера, вся магловская техника возьмёт да и откажет. Вот это будет номер! И вообще, будет ли переход? А вдруг их разнесёт на молекулы или просто не пропустит в портал? Пойду первым, – решил Вэ-Вэ, – и если со мной что-то будет не так, хоть другие уцелеют. А мне всё равно, всяко лучше, чем перед смертью пускать слюни в реанимации…»
Автобус остановился перед КПП. Дежурный прапорщик лениво проверил документы, мельком заглянул в салон и вернулся в караульный домик. Шлагбаум рывками пошёл вверх.
Автобус долго петлял между служебными зданиями, ангарами из рифлёного железа, трансформаторными будками, цистернами и под конец поездки надолго застрял на краю лётного поля.
– Почему стоим? – обернулся к Вэ-Вэ Райзман. – Чего ждём?
– Сопровождающего, – пояснил тот. – По лётному полю самостоятельно ездить нельзя, а пешком идти далеко, и всё равно самим нельзя.
Наконец подъехал ярко размалёванный аэродромный УАЗик и включил люстру на крыше.
– Давай за ним на стоянку! – приказал Вэ-Вэ водителю.
Огромный горбатый Ил-76 был в ливрее Аэрофлота, но благостную картину мирного «пассажира» портили пушки в кормовой артустановке.
К Вэ-Вэ подошёл офицер в лётно-техническом обмундировании, они обменялись рукопожатиями.
– Всё готово, – сказал офицер, – оборудование загружено, сопровождающие специалисты на местах, разрешение на вылет есть, ждём только вас, командир.
– Добро, – кивнул спецназовец и обернулся к своим спутникам, стоявшим у него за спиной. – Вот что: лететь нам долго, туалета в самолёте нет, поэтому сейчас вас отвезут в эскадрильский домик, в нём имеются удобства, воспользуйтесь ими.
– А вы? – глуповато спросил Райзман.
– А я отолью на какое-нибудь колесо.
– На колесо? Зачем?!
– Примета такая, – пояснил Вэ-Вэ. – На удачу.
– Тогда я с вами! Чтобы, значит, удачи было побольше.
