Но это будет в недалёком будущем, а пока жизнь речника наполнена корабельными буднями.
В этом году осень долго выжидала. Она буквально выжимала ничего не подозревающее лето не торопясь, постепенно, не выдавая свои коварные планы. А лето беспечно резвилось, даже в сентябре по-прежнему светило яркое солнце, дни были теплые и безоблачные. Листва ещё была зеленой и небо отдавало голубизной. Однако всё прекратилось сразу, в начале октября подул северный ветер, и все сразу поняли, кто здесь хозяин. Он сразу же принес с собой дождь, он был промозглым и казалось, что никогда не кончится. С деревьев мгновенно облетела вся листва и покрыла желтым ковром мокрые тротуары. Ветер, злясь от натуги, безуспешно пытался отодрать листья от асфальта, пытаясь поддеть за оборванные края. Но они словно из последних сил намертво вцепились в тротуар, будто хотели продлить своё существование и вернуть лето.
А потом на смену дождю пришли заморозки. В затянутых пленкой льда лужах едва отблескивало неяркое осеннее солнце. Свет его был зыбкий и неуютный. Глядя на этот свет, хотелось, чтобы побыстрее наступила ночь. Но и в темноте легче не становилось. Жидкий, дребезжащий свет уличных фонарей над ночной мостовой, нагонял еще большую тоску и вселял в сердце какую – то безнадежность.
Будто кто – то неторопливо и с каким -то непреодолимым упорством пытался рассказать Климину его будущее и поэтому в последнее время его не покидало чувство тревоги. С начала он думал, что это как – то связано с сегодняшней работой, но теплоход вселял уверенность, все механизмы работали как часы. Промелькнула мысль о здоровье, но он тут же её отстранил на второй план, потому как недавно снимал кардиограмму и на ней никаких фокусов не было замечено. Хотя некоторые изменения были, и врач прямо указал ограничить алкоголь, курение:
– Возраст товарищ Климин, ничего не спрячешь. Хотя он всего – то перевалил лишь за … … Самый расцвет, только жить да жить.
Владимир очень любил и жалел свою жену, прожив с ней около тридцати лет он и сейчас любил её как мальчишка. А ещё была дочка, правда он её уже более шести лет не видел, она в это время была замужем и жила в Казахстане.
Ничего ещё не предвещало никаких политических изменений, и страна жила ещё в том же темпе, но во времена Андропова, начались некоторые перемены. Для многих людей они были странными. Собственно, странность его заключалась в том, что по всему городу, сливочное масло начали продавать по талонам по полкило на руки, а торты начали делать исключительно на маргарине или комбижире. А затем вслед за сливочным маслом из города исчезло и какао и, как следствие этого, исчезли с прилавков и все шоколадки и шоколадные конфеты. А через некоторое время взамен появились соевые плитки.
Внук очень любил конфеты, а достать их в то время было достаточно трудно. Помогало то, что Владимир работая капитаном, мог купить их в других городах, да и снабжение Волжского объединенного пароходства было на высоте. Сколько радости было дома, когда дед возвращался из очередного рейса.
Санёк залезал к деду на руки и спрашивал:
– Деда кусность принёс?
Владимир в это время, тоже был на седьмом небе от счастья и улыбаясь открывал свой дорожный баул, выкладывая на стол все «кусности», которые он привёз для внука.
У того от такого изобилия широко открывались глаза, и он смотрел на всё не веря, что это всё ему. Он как – то увидел, гуляя с дедом, как какой-то малыш канючил и выпрашивал у матери купить ему «шоколадку», в виде соевой плитки. Не всем попадалось такое счастье получить настоящий шоколад. Капитану стало не по себе, ведь если так пойдёт и дальше, то вырастит целое поколение детей, совершенно не представляющих себе, что такое настоящий шоколад.
