Макс был готов к любому развитию событий, но оппонент его удивил, потому что, сделав два шага, на третьем наступил в выбоину, споткнулся и, не успев выставить перед собою руки, очень звонко треснулся лбом о поребрик слева. Встав на карачки, детина заревел, слёзы градом покатились из его глаз, а на лбу разрасталась гематома. Максим посмотрел на уже очень помятого льва на груди незадачливого грабителя:
– Я-то думал, что ты аристократ, а ты пенсионер грустный. Иди-ка лучше делом займись.
Синий и грустный поднял на Макса свой раскрасневшиеся зарёванные глаза и посмотрел с укором. Макс резко двинулся в его сторону корпусом, детина закрылся рукой и заревел уже во весь голос. Подняв сумку, Максим пошёл через больничный парк к троллейбусной остановке. Парк находился ровно между заводом и больницей, которая когда-то была заводским профилакторием. Теперь, судя по многочисленным бутылкам и окуркам у покосившихся скамеек, заводским профилакторием остался только парк и оставшийся далеко позади поклонник лондонского футбола как раз хотел воспользоваться этой зоной рекреации по назначению, но последних денег не хватило. Зато последнего ума хватило связаться с Максом. Может, это послужит ему хорошим уроком? Вряд ли.
Сидя в троллейбусе и глядя на проезжающие мимо машины Максим почувствовал смутную тревогу, причины которой он сперва не понял. Вроде бы всё, как всегда, но дорожное движение стало ватным, но при этом резким, как луч прожектора из тумана. Мимо проезжали машины едва ли быстрее сорока километров в час, но сознание этого не фиксировало, наоборот, казалось, что они берутся ниоткуда и несутся на бешеной скорости – внимание стало совсем не таким, каким было прежде и зрение будто расфокусировалось. Последствия болезни? Когда теперь всё придёт в норму – через два дня или через два месяца? Никогда? Максим смотрел на дорогу и понимал, что в такси ему пока возвращаться не стоит. А куда стоит: в повара, грузчики, в охрану? Ох… Видимо, придется положиться на судьбу.
Вернувшись домой, Максим первым делом составил подробное резюме и разместил его на популярном рекрутинговом сайте. Вышел на балкон, взял из полупустой пачки сигарету, открыл окно, прикурил. Слева блестел вычурной жестяной крышей четырёхэтажный дом с очень красивым, по мнению губернских архитекторов, мезонином и современной мансардой. Лофтом. Справа шумела Луковицкая улица.
На подоконнике незнакомым номером завибрировал телефон.
– Алло, здравствуйте! Максим Сергеевич?
– Да, добрый день. Чем могу быть полезен?
– Вас беспокоит Мальвина, менеджер по персоналу ООО «Кравец». Ваше резюме нас очень заинтересовало… Мы бы хотели предложить вам должность управляющего рестораном. Вы сможете подойти на собеседование сегодня к половине четвёртого?
От неожиданности Максим опёрся свободной рукой о подоконник:
– Да, конечно. Только куда?
– Записывайте. Улица Хлыновицкая, 18, А.
– Хорошо, буду обязательно.
Чтобы дойти от дома до офиса ООО «Кравец», Максиму нужна была четверть часа. Пятнадцать минут. Не ждать лифта, а спуститься по лестнице с пятого этажа, свернуть за угол панельной девятиэтажки и пройти мимо двух дореволюционных кирпичных домов: трёхэтажного жилого с белыми пластиковыми окнами и одноэтажного полузаброшенного сомнительно жилого дома с арочным окном в мансарде, которое заделали фанерой. Перешагнуть через маленький забор и срезать угол стихийным разросшимся сквериком, покоситься на слепые окна и выйти на улицу Богословскую. Дойти до перекрёстка со Спенчинской и поспешить под свод арки между двух кирпичных многоэтажек.
