– Хорошо, но не увлекайся.
Я действительно голоден. По крайней мере мне так кажется. Это словно какое-то отдельное от меня чувство. Горящее табло, сигнализирующее, что мне нужно положить пищу в специальное отверстие. Оно горит – я накладываю, всё что происходит дальше меня не касается.
Бутерброд и чашка сладкого чая проваливаются внутрь. Следом вторая. Потом ещё. Отец останавливает меня, но мне правда легче. Горячий сладкий чай связывает меня воедино. Я не сплю. Всё реально. Я сижу за столом, ем, напротив меня сидят мои родители. Я улыбаюсь. Я жив! Я тут! Всё нормально!
– Можно ещё чаю?
– Нужно! – улыбается в ответ отец.
– И лимон!
– Хоть весь!
Наслаждаюсь сладким чаем с лимоном и постным печеньем так, точно никогда раньше их не пробовал. По телу бежит живительное тепло. Даже рука почти прошла. Волшебный эликсир! Пью пятую чашку и облегчённо откидываюсь на стуле в приятной истоме. Родители облегченно переглядываются.
– Спать то будешь? – мягко интересуется отец.
– Буду!
Может внизу? – предлагает мать.
– Нет, у себя.
– Только долго не читай.
– Хорошо.
Мы сидим ещё около получаса, а потом выходим на улицу. Ночь свежа и нежна. Небо полно звёзд. Отец закуривает папиросу. Молча стоим в темноте и смотрим на звёзды. Потом поливаем кусты и идём в дом. Я немного задерживаюсь, но потом тоже поднимаюсь. Всем пора спать. Но не мне. Я уже чувствую близкое дыхание воды. Она ждёт, пока я останусь один. Пока я буду слаб. Она умеет ждать. Но я готов к встрече с ней. Так мне кажется.
Я читаю до 11, потом гашу свет, включаю фонарик и продолжаю. Лампочка старая и батарейки не очень, но это лучше, чем ничего. Время от времени свечу в дальний угол. Никого. Я кое-что предпринял – поставил туда два стула, один на другой, навалил книг, а сверху взгромоздил старый ведёрный самовар, которым мы никогда не пользуемся. Теперь там пустого пространства хватит только что для кошки. Картины и большое, в полный рост зеркало, что стоит на полу у дальнего окна, я ещё раньше завесил покрывалами. Это у меня уже привычка.
Самовар я вытащил из чулана. Справа и слева вдоль каждой стены у нас есть треугольный коридор, забитый разным хламом. В основном старой одеждой и журналами. Родители ничего не выкидывают, всё везут на дачу. Иногда вещи тут и правда обретают вторую жизнь, но как правило большая часть тихо гниёт наверху. Время от времени, обычно весной, мы устраиваем разбор завалов. Тогда некоторая часть вещей вылетает из окон и отправляется на помойку, но не все. А вдруг пригодятся…
В обоих чуланах есть лампочки. Это мой секрет. Если их включить, то тонкие полоски света тут и там пробиваются в комнату. Освещение призрачное, но когда глаза привыкли к темноте этого вполне достаточно, чтобы ясно видеть очертания всех предметов. Снаружи этот свет не заметен, поэтому в крайних случаях я им пользуюсь. Сейчас обе лампы горят и мне не так жутко, хотя время от времени я слышу звук капель. Он кружит где то неподалёку, но не приближается к моему дому. Но я догадываюсь, где он – у Анюты. Теперь я всё понимаю: её странные взгляды, то, как она прислушивалась к чему то, её усталость. С ней творится тоже самое. Может даже хуже. Но завтра мы поговорим и решим, что делать дальше. Она должна мне многое рассказать. Особенно про тайник на втором этаже. А пока, нужно просто дождаться утра, чтобы немного отдохнуть. Это нетрудно. Я справлюсь. У меня нет выхода…
