– Хороший вопрос. Знаешь, у меня ведь не только стройка, есть еще и лесной бизнес, а я один, как… Ладно, не важно. В общем, хочу, чтобы ты для начала поддержал меня как раз в стройке. Будешь помогать в организации работы непосредственно на площадках: планы работ, мастера, прорабы, рабочие, заказчики, в общем – все. Ну как, не страшно пока?
– Нисколечко, – продолжил Сеня проявлять пока еще вялые признаки энтузиазма, – а начинать когда?
– Да, хоть сейчас.
– Так мне же еще с этим… – Семен потянул со стола злосчастные бумаги.
– А это тебе первое задание, кстати. Забирай и разбирайся с водителями. Завтра доложишь.
– Есть!
– Ну, слава Богу, понял, наконец. Чего застыл? Иди, работай!
С того памятного разговора воды утекло уже порядочно, и теперь без Семена Казанца Раскольников не представлял себе своего бизнеса, ну никак. Сеня оказался очень исполнительным и старательным помощником, которого хватало на столько нужных и полезных обязанностей, что Родион иногда диву давался, как тому удается везде успеть, но даже не это оказалось самым главным. Казанец был до такой степени искренне, безоглядно предан Раскольникову, что того иногда это даже пугало. С другой стороны, Родя, поручая что-нибудь своему помощнику, был на сто процентов уверен, что все будет сделано идеально, а главное честно. Так и получилось, что со временем Семен превратился в личного заместителя Родиона по решению всяких деликатных вопросов и главного финансиста всего бизнеса, и у Раскольникова не было ни одного повода усомниться в Сениной порядочности. Со временем, между ними установились вполне приятельские отношения, но субординацию Казанец соблюдал строго, хоть с какого-то момента времени и стал обращаться к своему начальнику, не иначе, как «Шеф». Вот и нынче он взял со стола принесенную папку и, как ни в чем не бывало, стал пояснять:
– Вот месячное выполнение работ по «Возрождению». Я проверил, все данные с первичкой совпадают, а КС-2 и КС-3 я вообще сам сделал. Девочка-бухгалтер еще не освоилась с нашей программой. Здесь по сумме – восемнадцать миллионов с хвостиком. Вы Мустафе не звонили, кстати?
– Звонил. Он на этой неделе заплатит.
– Хорошо бы. Ладно, идем дальше. Вот документы по древесине, – накладные, первичка и паспорта на комбинат. Все вместе – пятнадцать миллионов, это за прошлую неделю, плюс еще бонус за весь прошлый месяц. Тут еще около пяти.
– Ага, – кивнул Родион, подписывая, – ты только проследи, чтобы не тянули с оплатой. С их директором я еще в пятницу общался, но в бухгалтерии у него сплошь одни разгильдяи, да тетки бальзаковского возраста, мечтающие… сам знаешь о чем.
– Не переживайте, шеф. Я уже сегодня с их главным бухгалтером переговорил. Обещала взять под личный контроль.
– Обещала, говоришь? С чего это она прям так тебе?.. Смотри, Семен, она женщина горячая, еще потребует, чего особенного.
– Это с чего бы?
– Ну, так я же и говорю: бальзаковский возраст, все такое… И потом, деньги вообще возбуждают.
– Ладно, справимся.
– Ну, смотри, тебе жить. А это что? – с интересом раскрыл Раскольников тонкую картонную папку, поданную Семеном.
– А это полностью составленная заявка на кредит в банке «Омега». Вам тут ничего подписывать не надо. Вы же сегодня туда поедете? Только прежде пусть профессор подпишет и Грязнов, который Александр. Я там закладочки оставил.
Отпустив с миром старательного своего помощника, Раскольников задумался на пару минут, решая, как лучше поступить с этим сегодняшним визитом в банк, а заодно и о Грязновых этих, будь они неладны.
