Усташские лагеря смерти в Независимом государстве Хорватия в 1941–1945 гг. - страница 3

Когда официальная часть мероприятия закончилась, Милинко познакомил меня с Еленой Радойчич, членом Одбора. Родилась она в 1934 году в местечке Ябланац в общине Новска. Усташи убили ее деда, бабку, отца и четырехлетнего брата, а ее саму отправили в концентрационный лагерь Стара-Градишка. К сожалению, в ходе нашей беседы ее куда-то срочно позвали, и она вынуждена была уйти.

Откуда-то из толпы, то уходившей, то возвращавшейся, вынырнул Милинко, ведя за собой молодую женщину, почти девушку, с веселым и задорным взглядом.

– Елена еще вернется. Мы сейчас пойдем в ресторан. Познакомься, это Ясмина Тутунович-Трифунов. Она историк, работает в Музее жертв геноцида. Пообщайтесь, пока Славко все там готовит, а я пока отойду.

И практически убежал куда-то с энергией, немыслимой для человека своего возраста.

Общаться с Ясминой было одно удовольствие. Когда мы уже собрались идти в ресторан, задал ей вопрос, о котором чуть не забыл ранее:

– На сайте музея Жертв геноцида я видел цифру – 130 тысяч жертв Ясеновца. Это в самом деле ваша официальная позиция?

– Это список тех, чьи личности подтверждены. О ком мы смогли найти хоть какую-то информацию. Конечно же, это неполный список. Мы по мере возможности его дополняем.

…В ноябре того же года я снова поехал в Белград. Меня пригласили на рабочую встречу Товарищества, которая должна была пройти в ближайшую пятницу. А днем ранее у меня была запланирована встреча со Славко. «Выпьем кофе, поболтаем» – выразился он. Я был только «за», ведь в мае мне так и не удалось найти время для обстоятельной беседы.

Седьмое ноября, Белград, квартал Скадарлия. Скрученные безжалостной осенью листья уже устилают улицы и перекатываются под порывами ветерка. Но погода отличная: солнце и тепло, некоторые прохожие – в легких майках и рубашках. Мы со Славко сидим в кафе, пьем домашний кофе и не спеша общаемся. Часть нашего диалога мне удалось записать.

– Когда и где Вы родились?

– Фактически я родился 12 октября 1936 года. Но почему-то по документам у меня написана дата рождения – 10 сентября. Так уж получилось. Мама говорила мне, что на самом деле я родился 12 октября.

Родился я в деревне Млечаница около Меджуводья, община Козарска-Дубица. (Тогда она называлась Босанска-Дубица).

– Как Вы пережили начало войны и попали в лагерь?

– Начну с отца. Мой отец был солдатом королевской югославской армии. Когда началась война, четники настойчиво звали его к себе. Он отказался. Тогда они сняли с него все обмундирование и отпустили на все четыре стороны. Отец в итоге уехал в Славонски-Брод. Там его арестовали и отправили в Германию, откуда он вернулся после войны в родную деревню.

Остальные члены семьи – моя мать, тетка, сестра в возрасте полутора лет и я – летом 1942 года бежали на Козару. Сестра умерла в дороге – не выдержала тяжелых условий в столь нежном возрасте.

Тогда немцы вместе с усташами организовали мощное наступательное движение в этом направлении (знаменитое Козарское наступление). Огромное количество сербских семей, как и моя, бежали на гору Козара, чтобы там хоть как-то укрыться от врага и попытаться уйти на не занятые им территории. Немецко-усташские отряды взяли Козару в кольцо. В окружении оказалось, наверное, тысяч семьдесят… нет, тысяч шестьдесят восемь – шестьдесят девять.

Там, на Козаре, нас защищала Пятая Козарская партизанская бригада. Дважды – в ночь с третье на четвертое и с четвертого на пятое июля 1942 года – они пытались прорвать осаду. Обе попытки провалились: бежать удалось лишь очень немногим, а потери среди партизан были очень значительны.