Под наставничеством Илии Самуил вырос в одного из величайших пророков в истории Израиля. Вы можете прочесть его историю в 1-я Царств. Для Илии это было значительным достижением во второй половине его жизни. Чтобы увериться в этом, ему пришлось жить и умереть с некоторыми результатами его прошлых неудач, но он дал Израилю яркого лидера. В целом тут есть какая-то устойчивость.
Среди моих любимых библейских историй есть одна, рассказывающая о Павле и его друге-апостоле Силе. Они были избиты и брошены в римскую тюрьму за то, что нарушали тишину, проповедуя христианские убеждения на улицах Филиппов. «Около полуночи, – рассказывает писатель, – Павел и Сила, молясь, воспевали Бога; узники же слушали их» (Деяния 16:25, выделено автором).
Я чувствовал устойчивость. Эти люди были побиты толпой – как потом оказалось, незаконно, – избиты до синяков, брошены в тюрьму по непроизносимым обстоятельствам, и они пели. Песни не только давали им силы, но и другие узники, по-видимому, воодушевились их поведением. Можно сказать, что эти два устойчивых человека превратили тюрьму в храм.
За несколько дней до смерти моя больная мать долго разговаривала со мной о разрушенных отношениях в ее жизни. Она плакала, когда перечисляла множество моментов, которые, как она чувствовала, и способствовали кончине отношений. Мне стало ясно, пока она говорила, что это ее ощущение неудачи было подавляющим и в какой-то степени олицетворяло представление о всей ее жизни.
Вот отрывки того давнего разговора, каким я сейчас его помню:
«Мам, почему ты позволила своим мыслям утянуть себя на дно? Почему ты не осознала свое чувство ответственности и не попросила прощения?» – «Я не уверена, что (она назвала имя человека) он когда-нибудь заговорит со мной еще». – «Ты можешь написать письмо, и, возможно, оно даст толчок общению». – «У меня нет такой силы». – «Мам, сообщи мне, что ты хочешь сказать. Я напишу письмо, и потом можешь судить, верно ли я описал состояние твоего сердца». – «Я попробую».
Мама составила список вопросов, по которым она чувствовала ответственность за разбитые отношения, и потом, когда она вымоталась, перечисляя все пункты, и заснула, я отошел на другой конец комнаты, чтобы написать письмо.
Она проснулась, когда письмо уже было написано. «Я записал все, что ты сказала. Давай я прочту его тебе, а ты скажешь, где надо что-нибудь изменить», – и начал читать. Снова были слезы, когда она слышала слова, выражающие ее мысли.
«Подчеркни эту фразу», – могла она сказать, пока слушала. «Нет, я бы лучше сказала так». Понемногу письмо выросло в раскаяние. Наконец мы закончили с редактированием.
«Я десять лет хотела это все высказать», – сказала она. А я подумал про себя: «Моя мать несла невыносимый груз сожаления и печали все эти годы. Почему же она позволила этой ноше стать такой тяжелой?»
Письмо доставили на следующий день. Вскоре пришел ответ от того, кому оно было адресовано. С заверением в прощении. Маме стало гораздо легче – какие еще нужны доказательства?!
Моя мать довела до конца важную вещь. Несколько недель спустя она завершила свой забег и присоединилась к Иисусу.
