– Штаны, обувь! – пробурчал толстяк.
Я снял, не дожидаясь реакции. Я не ел уже больше суток и плохо спал, каждую ночь мне снились кошмары, которые тесно переплетались с реальностью. Сил не было.
– Все снимай!
После того как я полностью разделся, прямо в центре двора, на виду у всех, он начал меня вращать, внимательно осматривая. Я лишь прикрывал руками достоинство, чувствуя себя абсолютно нелепо. Процедура заняла меньше минуты, после чего мне было велено одеться и войти в дом. Это был очень странный обыск, думал я. Зачем это надо было делать повторно, меня уже наверняка обыскивали перед тем, как запереть. Но я заблуждался, и это был не обыск, а кое-что похуже. Мы вошли в дом. За столом сидел мужчина с ярко-рыжими волосами и такой же бородой. Он пил чай из блюдца и, кажется, не обращал на наше присутствие никакого внимания, но это только на первый взгляд.
– Михал Степаныч, привел, как вы и просили, – сказал толстяк, в его голосе звучали нотки неуверенности в себе.
– Осмотрел?
– Осмотрел, чист.
– Свободен, скажи бездельникам, пусть работают, а то замерли, как черти, чтоб их!
– Слушаюсь, – толстяк кивнул и вышел. Михал Степаныч перевел взгляд на меня, одной рукой он теребил свою бороду, другой держал блюдце, его зелены, с хитрым прищуром, глаза бегали по мне, внимательно осматривая.
– Ты проходи, садись, чего стоишь?! «Ты мой гость!» – сказал он.
– Да вроде не напрашивался, в гости-то по своей воле ходят, – ответил я, ожидая, что мой ответ его разозлит. Но он лишь ухмыльнулся и показал жестом на стул напротив себя. Я сел.
– Времена такие настали, никто ничего уже по своей воле не делает, Господь располагает. Тебя вот почему-то спасти решил, – продолжал он.
– Я не совсем понимаю, о чем вы.
– Еще бы… Мне сказали, что ты ничего не помнишь, грешником был, значит, но не потерянным, грехи твои смыли вместе с памятью, шанс дали на искупление. Бога благодари, мало кому в наше время такой шанс выпадает.
– Вы можете объяснить, что вообще происходит, где я нахожусь?
– Могу и расскажу. Люди давно перестали ценить то, что имеют, воюют, воруют, убивают. Нарушая все заповеди Божьи. Чем и вызвали на себя гнев Господень. Ад вышел наверх. Черти пожирают плоть грешников, утаскивая их с собой. У нас и так была глухая деревня, человек пятьдесят, не больше, а здесь на постоянной основе жило и того меньше. Вся наша связь с миром – телевизор да радио, ну иногда с продуктами в местный магазин экспедитор какие-то новости подкидывал. Тем утром телевизор и радио замолчали навсегда, продукты не завезли, у нас и раньше связь пропадала, но электрик из райцентра устранял, за неделю точно, а в этот раз не приехал. На второй неделе люди начали уезжать: кто в райцентр жаловаться, кто к детям, кто к друзьям, а все одно – не вернулись.
– А сколько времени с того момента прошло? Ну, как все отрубилось?
– Ну, посчитай сам, зимой началось, а нынче июнь заканчивается… с полгода, выходит.
«Бред! Какие черти? Какой апокалипсис? Что за бред?!» – подумал я, но говорить это не стал.
– Вижу, сомнения у тебя, могу тебя понять, нужно время и смирение. Новые времена наступили – темные. Но ты можешь быть спокоен, пока ты здесь, тебе ничего не угрожает. Данила покажет тебе, где ты будешь жить, и расскажет правила.
– Если я в гостях, значит, я могу уйти? – спросил я с явной долей надежды на положительный ответ. Но в ответ услышал лишь смех:
