– Холли?
Это Фиона стучалась в мою дверь.
– Рейчел ушла. Она просила сказать тебе «до свидания». Ты в порядке?
– Да.
– Ты что-то затихла.
– Да.
– Можно мне войти?
Я спрятала парик под подушку и легла на кровать, прижимая Розабель к животу.
– Наверное.
Из-за двери выглянуло ее лицо, бледное и улыбающееся.
– Ты так уютно устроилась.
– Да.
– Холли, с тобой все в порядке? Правда?
– Все хорошо.
– Только ты выглядишь так, будто плакала.
Я теребила уши Розабель.
– Мы тут с Рэем подумали… Не хочешь навестить Темплтон-хаус? Рэй сказал, что отвезет тебя. Может, в следующий уик-энд?
Я пожала плечами, как будто мне все равно. С другой стороны, неплохо бы повидаться с Грейс и Тримом, как в старые добрые времена. Я подумала о том, что скажет Грейс о моем новом джемпере на молнии. Наверное, погладит свою лебединую шею супермодели и посоветует расстегнуть молнию. А Трим отработает на мне новые приемы тхэквондо.
– Ладно. Как скажешь, Фиона.
Она усмехнулась.
– Отлично, Холл. Пойду, обрадую Рэя. – Она закрыла за собой дверь.
Холл?
Только мама называла меня так.
Я с силой запустила плюшевой Розабель в дверь, где только что маячило лицо Фионы.
Но в следующие выходные она вспомнила об обещании, и Рэй отвез меня на другой конец боро.
Темплтон-хаус как будто не изменился, но все же стал чужим. Тот же запах, но другие люди. Без Майко он словно опустел. Грейс хлопала ресницами, гладила свою модельную шею и рассказывала о новой подруге, Эш. Эш то, Эш сё. Голос звучал как-то неестественно, и она смеялась без причины, и я подумала, уж не накурилась ли она травки. Она начала баловаться этим незадолго до моего отъезда.
– Где Трим, Грейс? – спросила я.
– Трим? Как всегда, в камере. Где ж еще, черт возьми. Ему там самое место.
– Почему? Что он опять натворил?
– Резал шины на автомобилях или что-то вроде того. Какая разница? И кого это волнует? Мы с Тримом уже история, – бубнила она и снова засмеялась.
Я хотела заглянуть в свою бывшую комнату, посмотреть, висят ли еще на окне золотые шторы, но теперь там жила Эш. Пожалуй, лучше было бы сказать, что меня ждет приемный отец и я не могу остаться надолго.
– Пока, Грейс, – бросила я.
Она уставилась на свои ногти, как будто только что сделала маникюр. Я заметила изрезанную кутикулу. Грейс ковыряла ее маникюрными ножницами, отвлекаясь только на то, чтобы погладить шею.
– Увидимся, Грейс. – Я подошла ближе, заметив, что ее глаза как будто наполнились слезами. Мне захотелось потрогать ее красивые косы, но я не посмела. – Грейс?
– Ты ведьма, Холли, – со злостью прошипела она.
– Ведьма? Я?
– Да, ты. Ты и твоя новая приемная семья. Чертова ведьма-корова. Так сказал Трим перед тем, как его забрали.
– Я не ведьма.
– Не спорь.
Я пожала плечами.
– Приемная семья. Не так уж это и здорово, Грейс.
– Нет?
– Нет.
– Это почему же?
– Не знаю. Уж очень они суетятся.
– Суетятся?
– Да. И брюзжат.
– Брюзжат?
– Целыми днями. Все пилят, пилят.
– За что?
– Ну, скажем, что я ставлю посуду прямо на стол, не подкладывая коврик.
Грейс сморщила нос.
– Коврик?
– Ну, ты знаешь. Чтобы не оставлять пятен на столе. Только они называют их костерами.
– Костерами?
– Да. Так принято у аристократов.
– Кооостеры, – нараспев произнесла она, и я рассмеялась. Дрогнули ее ресницы. – Расстегни молнию, Холли. Ты как чертова монахиня, застегнутая на все пуговицы.
Я расстегнула молнию чуть ли не до лифчика.
– Мистер и миссис Кооостер, – не унималась она, и мы обе хохотали до упаду.
