Собирались облака издалека!
Собирались птицы серые, клювы железные!
Стали бить-клевать замки и оковы!
У небесной мельницы жернова вертятся!
Ты вставай, Стрибог-Отец, выпускай своих сыновей!
Первого сына – Ветер Восточный,
Второго сына – Ветер Закатный,
Третьего сына – Ветер Полуночный!
Отвечая заклинанию, серые снеговые облака заколебались, побежали по небу чуть быстрее. Сильнее потянуло ветром; Держимир вдруг осознал, что промерз до костей, но постарался собраться с силами, как будто это ему сейчас предстояло вести облачную битву. А может быть, так и есть?
Он взмахнул рукой. По его знаку кмети разом выпустили в небо два десятка стрел, стараясь дострелить как можно выше, чтобы железные наконечники, как клювы серых облачных птиц, разбили тучу и выпустили ветер.
Звенила закружилась на месте, затрясла волосами, сильнее замахала метлой. Снег летел с горы целыми тучами, ветер загудел громче, словно пробуя заново голос, и чародейка пронзительно кричала, чтобы не дать ветру заглушить заклинание до того, как оно обретет полную силу:
Вы летите, буйные ветры,
Не зеленого леса ломати,
Не на поле коренья вон корчевати!
Вы, буйные ветры, летите,
Снежны облака гоните!
Быстрою метелью землю завейте!
Небо затмите, солнце запорошите!
Небо и земля содрогаются,
Горы и долы колебаются,
Снежны облака распадаются,
Снеги велики на волю вырываются!
На краю небосклона загудела многоголосая суровая буря; Дух Бурен, посланник Стрибога, мчался к земле.
Кмети дружно ударили мечами о щиты, вплетая железный звон в шум надвигающейся бури, приглашая ее ответить, поспорить.
И Дух Бурен ответил: резкий порыв ветра едва не снес с вершины Звенилу, но она продолжала исступленно кричать, упираясь в снег рукоятью метлы:
Ветры-ветерочки, вихори-вихрочки!
Спущу я с вами свои слова, свою силу,
На свою сторону, на весь простор!
Где ее найдете, там и возьмете,
На зеленом лесу, на крутой горе,
на сыром коренье!
Байан-А-Тан первым опустил меч и самозабвенно завыл, подражая волку, и вой его подхватили кмети, словно волчья стая, поющая хвалебную песню своей зимней повелительнице – Зимерзле*.
Они уже почти не видели друг друга: над Истиром сомкнулись темные облака, тучи снега неслись с неба к земле, метель мчалась со всех сторон, заглушала голоса, слепила взоры. Недавняя тишина пропала, дикие ветры, спущенные Стрибогом с ледяных цепей, порвали ее на клочки и разнесли по свету, побросали в лесу на ветви и коряги. Весь мир стал серым мглистым кружением, верчением, завыванием.
А где-то у края обрыва вертелась и завывала Звенила. Сама Зимерзла вошла в нее и плясала дикую пляску своего торжества.
* * *
– Бросай коня, садись ко мне за спину! А не то снесет! – Наклонившись к уху Смеяны и крепко держа ее за плечо, Светловой кричал во весь голос, но девушка едва слышала его.
Второй рукой он держал перед собой щит, пытаясь прикрывать себя и ее, но дикие порывы снежного вихря рвали щит из рук, едва не сбрасывая с коня самого всадника. Казалось, что наступила ночь – так потемнело от хмурых туч, затянувших небо. Но и самих туч уже давно нельзя было разглядеть; не удавалось даже толком открыть глаза, поднять голову – плотный снежный вихрь слепил, душил, колол кожу сотнями ледяных стрел, сек ледяными бичами. Выронив щит, Светловой просто обнял Смеяну, прикрывая ее руками.
Люди закрывались от ветра локтями, кони топтались на месте, не в силах сделать ни шагу.
