– Я видел: Ва-Баган говорил с тобой, – сказал Архо.
– Угу. Рассказывал, какой он сильный и страшный.
– Он действительно силен, – заметил Архо. – И ему очень нравится моя сестра…
– …А твоей сестре нравится этот малыш! – подхватил Пута, хлопнув Артёма по спине. – И нам всем не нравится Ва-Баган.
– Он не нравится тебе, – уточнил Мавас. – Потому что он сильнее, чем ты. Но вабу он очень нравится. Архо не стоит ссориться с вабу, если он хочет взять девушку-вабу в жены.
– Ва-Багана это не касается, – заявил Архо. – Будет, как решим мы.
– И старшие, – добавил Мавас. – А старейшина вабу – отец Ва-Багана.
– Слово старейшины вабу – ничто против слова Шадаквы, – пренебрежительно бросил Пута. – Шадаква – хранитель…
Тут Архо тронул Путу за руку – и Бегемот прикусил язык.
«Опять тайны, – подумал Грива. – Не слишком ли много тайн для одного дня?»
– А где Даша? – дипломатично поинтересовался Грива.
– Вон там, – махнул рукой Архо. – С матерью.
Артём посмотрел в указанном направлении и увидел Пангун, Фопара, Макана, мальчишек, помогавших оружейникам, и двух девушек, одной из которых была Даша.
А напротив этой группки расположились гости-вабу. И недобрый взгляд их предводителя был устремлен на Артёма.
Ладно, пускай смотрит – чай, не сглазит.
Появился Шадаква. Высокий, прямой, в длинном плаще из белого меха. Степенно двигаясь между двумя рядами сидящих, он зажег костры. Очень вовремя – через минуту стало совсем темно. Ночь наступила внезапно, как бывает в тропиках. И сразу над землей прокатился львиный рык. Грива невольно поежился. Вряд ли лев сунется в поселок, но рычание зверя пробуждало в нем некий инфернальный страх.
Шадаква остановился напротив их компании. Охотники тут же подвинулись, уступая старейшине место. Шадаква сел рядом с Гривой.
– Лев не придет сюда, – сказал он негромко, одному только Артёму.
До чего, однако, наблюдательный дед.
– А что будет, если он все-таки придет? – спросил Грива. – Придет ночью, когда мы спим?
– Когда ты спишь, – уточнил Шадаква. – Если лев придет, он будет убит. Возможно, кто-то из охотников тоже будет убит. Но это будешь не ты. Ты – гость.
– Позволь узнать, Шадаква, как ты объяснишь льву, что я – гость? – спросил Грива.
Никто не засмеялся его шутке. Ее как будто не услышали. Как будто Артём сказал какую-то бестактность.
«Ну и черт с вами», – подумал Грива. Если аборигены воспринимают каждое слово Шадаквы как откровение, это их трудности. Для рожденного в двадцать первом веке Гривы Шадаква – не более чем первобытный шаман. Примитивные эмпирические знания, слабенькая экстрасенсорика и здоровенная куча суеверий.
Над костром вились ночные насекомые. Мимо прошмыгнула крыса, своровавшая кусочек г'шатины… А здоровенный предводитель вабу уже устроился рядом с Дашей и вещал что-то с самодовольным видом.
На Артёма никто не обращал внимания. Ахро с Бегемотом обменивались короткими быстрыми фразами, смысл которых от Гривы ускользал. Шадаква жевал мясо, и жир тек по его бороде.
Грива еще раз посмотрел на Дашу. Даша слушала Ва-Багана весьма благосклонно.
А Грива чувствовал себя чужаком. Вроде бы это не должно было его задевать: он и есть чужак. Но – задевало.
«Что со мной творится? – подумал он. – Какие-то подростковые комплексы… Ну да, это не мой праздник. Не мой. И нечего мне тут делать!»
Артём ушел в хижину, улегся и велел себе: спать.
Но вместо этого ревниво прислушивался к голосам снаружи…
