Я побрела вперед, немилосердно подталкивая саму себя от тела к телу. Заглядывая в незнакомые лица, которые, однако, были прекрасно знакомы Йоре, и часто сглатывая вязкую слюну.
– Тисс!
Глаза сфокусировались на девушке с короткими светлыми волосами, и я бросилась к ней, позабыв обо всех остальных. Ее затылок был не тронут, однако рот искривлял оскал боли.
– Голова… она в огне…
– Я помогу тебе. Держись.
– Ничего… я ничего не вижу…
Из-под ее закрытых век покатилась кровь. Я попыталась поднять ее на руки, однако она с силой оттолкнула меня и закричала, так страшно и пронзительно, что мне захотелось зажать уши. К сожалению, Йоре эта трусливая идея в голову не пришла.
– Тисс, база недалеко. Потерпи, слышишь?
В ответ девушка распахнула глаза, но на их месте оказались лишь пустые глазницы. С нечеловеческой скоростью она вскочила с земли, отпрыгнула на два шага назад и высунула наружу неестественно удлинившийся язык. С ее головы полностью осыпались слипшиеся от воды волосы, кожа принялась стремительно темнеть, колени с хрустом выгнулись в противоположную сторону, а на руках появились крючковатые когти. Йора окаменел – я молилась, чтобы он взял хоть какое-нибудь оружие, чтобы срочно прострелил монстру его лысую черепушку или перерубил напополам саблей, но вынуждена была терпеть его полное бездействие. Он не двигаясь смотрел вперед. Мозгоед же, который еще недавно был миловидной миниатюрной девушкой, издал негромкий клекот и склонился к земле, явно принимая атакующую стойку.
Почти всегда трагические ситуации в жизни людей завязывались на что-то телесное и недоступное мне, например, на физическое ощущение боли или происходящий из их прошлого страх, который я не знала и оттого не чувствовала, но существовали и другие воспоминания. Воспоминания, в которых достаточно было увидеть и услышать, чтобы постичь весь ужас происходящего – их я ненавидела наблюдать сильнее всего. Если доводилось застревать в них хотя бы на пять минут, они становились для меня жуткой камерой, единственной существующей реальностью, в которой я терялась и искренне не понимала, почему мои руки не желают меня слушаться. Почувствовав, что момент подобной дезориентации вот-вот настанет, я уже собиралась вырваться из воспоминаний Йоры, как вдруг услышала знакомый голос:
– В сторону.
Три выстрела прозвучали из-за моей спины, когда я неуверенно отшатнулась и, не удержавшись на ногах, шлепнулась на землю. Одна из пуль угодила мозгоеду точно в лоб – он жалобно заклекотал, закружил на месте, но так и не упал. Прямое попадание в голову оказалось для него несмертельным! Он продолжал корежиться на траве, когда к нему, уверенно ступая, приблизился высокий мужчина в такой же, какая была на мне и на трупах вокруг, униформе разведчика. Он вынул из ножен саблю с широким коротким клинком и быстрым движением снес мозгоеду его окровавленную голову.
– Ничего, Йора. Так случается.
Когда этот мужчина посмотрел на меня, я узнала майора Крайта. Лишенный скорбных складок у рта и пигментации в области щек, он был лет на десять моложе, чем сейчас. Ничего ему не ответив, Йора вновь перевел взгляд на изувеченное тело мозгоеда, и тогда я поняла, что больше не в состоянии это выносить.
– Мне очень жаль. Вы потеряли весь отряд.
Йора выдернул руку из моих пальцев, однако в лице нисколько не изменился. Даже не нахмурился, хотя подобная реакция встречалась наиболее часто по окончании этой неприятной для любого человека процедуры. Ирга, не скрывая восторга, приподнялась и вновь опустилась в своем кресле, будто бы не могла дождаться, когда же придет ее очередь, Гюрза покосился с легкой опаской, а Крайт неожиданно отвернулся.
