— Ты, — послушно поправилась я, — меня убьешь, правильно?
— Идея неплохая, но на сегодня ограничимся ужином. Я же обещал извиниться. Поверь, мне очень стыдно за то, что между нами случилось. Я готов бесконечно вымаливать прощение. Черт, надо было сразу попросить тебя остановиться. Я же не думал, что ты…
Он не договорил, но мне и не хотелось слушать. Извинения надменного урода даром не нужны, а уж едой меня вообще нереально заманить.
Впрочем, когда мы подъехали к одному из лучших ресторанов города, мой пыл немного утих. Похитителя, который отвез девушку не в дремучий лес, а к «Сорок седьмому удовольствию», можно выслушать. Простить — не факт; но послушать — почему бы и нет?
В смысле, не то, чтобы я оценивала степень привлекательности мужчины по тому, в какой ресторан он меня затащит. Скворцов всё ещё вызывал во мне колючее чувство неприязни и стыда. Да только что-то в его голосе, в его взглядах, брошенных на меня вскользь, вызывало желание остаться. Послушать. И либо окончательно убедиться в том, что мой босс — конченая скотина; либо уволиться без чувства гадливости, потому что виноваты оба.
Скворцов галантно открыл заднюю дверь и посмотрел на меня с какой-то вселенской тоской.
— Дашь мне шанс? — вопрос прозвучал искренне.
— Попробуем.
Нас встретили на входе и проводили к столику возле панорамного окна. Я с неподдельным интересом разглядывала все эти вилочки, ложечки, фужеры, кои разлеглись на белоснежной скатерти. К столику был приставлен личный официант, который с немым обожанием выслушал заказ Скворцова и уставился на меня.
Меню вызывало лишь одно желание: утопиться. Салат за несколько тысяч рублей?! Мясо за десятку?! Эта корова питалась золотой травой, а креветки вылавливали поштучно?
Ужас.
— Арина, пожалуйста, сделай заказ, — ласковым тоном попросил Скворцов.
— У меня н-нет денег, — вдруг осознала я. — Вообще никаких. Пятьсот рублей до зарплаты.
Официант даже не шелохнулся, хотя после такого заявления должен был ткнуть в меня пальцем и громогласно рассмеяться. После чего, конечно же, с позором изгнать из «Сорок седьмого удовольствия».
— Они тебе и не нужны, — вздохнул директор. — Кто опозорился, тот и оплачивает ужин. Ты ешь «Цезарь»?
— Д-да.
— Уже неплохо. Стейки предпочитаешь какой прожарки?
— Л-любой?
— Неправильный ответ. — Скворцов покачал головой. — Давайте средней, из мраморной говядины, с картофелем по-норвежски. Тебе лимонад или чего погорячее?
Вот уж спасибо, горячее точно не надо! Мне бы после предыдущего возлияния остудиться.
— Можно чая?
— Конечно, какой сорт вы предпочитаете?
Официант с особым садизмом взялся за перечисление сортов, и на семнадцатом я решила, что не так уж и хочу пить.
— Я передумала. Возьму капучино.
Вряд ли с этим можно ошибиться.
— Классический, карамельный или венский? Могу предложить вам капучино по нашему фирменному рецепту… — обрадовался официант, не собираясь затыкаться следующие пять минут.
Блин! Почему всё так сложно?!
— Классический!!!
Максим прыснул, но смолчал на тему моей истерии. Вышколенный официант откланялся и удалился, оставив наедине с гнетущими мыслями, первой из которых было: во что я вляпалась?
— Не стесняйся и ешь по-человечески, — приказал Скворцов.
«Откармливает на убой», — трагично подумалось мне.
Перед нами расставили тарелки и чашки, подали салаты. Всё происходило как в замедленной съемке. Мне никак было не собраться. Скворцов что-то спрашивал, я даже отвечала, но губы шевелились сами по себе. Диалог не запомнился.
