– Так у Лилу их – тьма. Вон на корме, цельная папка рисунков лежит, – отозвался матрос Боб, и в надежде услужить графу кинулся за папкой.
– Ну что же – полистаю на досуге – принимая из рук матроса пухлую кипу изрисованной бумаги, как можно более равнодушно произнес Примиус. – А сейчас пойду, пожалуй, посплю перед обедом.
Нарочито громко зевнув, и жеманно прикрыв рот ладонью, граф Примиус удалился в свою каюту.
В каюте он мистически странным образом, вновь переменил высокие сапоги на видавшие виды кеды. Сел за стол. Бережно открыл замшелый сафьяновый переплет старой книги, служивший Лилу папкой для рисунков. И в благоговении застыл, рассматривая работы странного юноши.
– Как это возможно, – недоумевал Примиус. – Необразованный, испорченный, истеричный мальчишка. А так великолепно рисует. Лица завораживают. Природа оживает. И за что, О Господи, даруешь ты таланты пастве своей. И дар ли это? Или испытание? А может и в наказание за прегрешения тяжкие, наделяешь смертных непомерным грузом врожденного таланта? Воистину неисповедимы пути Господни, не ведомы замыслы его….
– Но, – резко переменил ход размышлений, Примиус, – что это я опять за старое. Не отпускает предпоследнее воплощение. Живет-таки во мне еще священник Грин. Любит пофилософствовать на досуге о тайнах Господних.
– А мальчишку, между тем спасать надо. Для этого, собственно, меня сюда и прислали. Но, право же, могли бы сразу сказать – пойди мол, талантливого человека пристрой. От педофила-отца, или кто он там ему, – избавь. Так нет же:
– Найди начало и конец,
И изведешь клеймо с сердец.
Раздраженно продекламировал он вслух.
– Какое начало? Какой конец? Хотел бы я иметь инструкции поточнее.
– Ну, что ж, – после недолгих раздумий произнес он, – пожалуй, что и сам справлюсь. Дело то не трудное. Привлеку в эту извращенную «любовную» историю, женщину. А что? – Одним ловким ходом – две проблемы! И неотесанное сердце капитана любовью ограним. И юношу на путь истинный направим! Ай да я! Ай да молодец! Хорошо придумал!
Примиус подскочил со стула и, удовлетворенно потирая ладони, зашагал по скрипящим доскам маленькой каюты.
– Chercher la femme! Chercher la femme! ( Ищите женщину! Ищите женщину! фр.язык). И где же взять нам эту femme! – возбужденно напевал граф, листая потрепанную записную книжечку, извлеченную им воздуха.
Маргарет
Она стояла у парапета и грациозно махала белым платочком.
– Маргарет! Дорогая моя! – смахивая лживо набежавшую слезу, прошептал граф Примиус и украдкой покосился на стоящего рядом с ним капитана.
– Кто эта прекрасная дама? – недоверчиво глядя, на сморщенное от слащавого умиления лицо графа, спросил капитан. – Неужели Ваша жена?
– Что Вы! Что Вы, дорогой друг! – тут же ответствовал Примиус. – Сия богиня – моя любимейшая племянница! Она пожелала сопровождать меня в дальних странствиях. И сейчас взойдет на Ваш корабль. Так что, будьте любезны, распорядитесь подготовить для нее каюту и… не стесняйтесь в тратах. Моя красавица, привыкла жить в роскоши!
При этих словах, граф протянул капитану увесистый мешок монет, не понятно, откуда взявшийся, и по размерам определявший в себе сумму не бывалую.
– Тут, много денег, – растерянно принимая тугой кожаный мешок, озадаченно пробубнил капитан Энгель. – Слишком много, для исполнения Вашей просьбы… Тем более, – неуверенно добавил он, – мы на борт женщин не берем.
